Рядом с машиной стояла пожилая женщина — невысокая, стройная. Она смотрела на нас, едва заметно улыбаясь. Виктор опустил стекло.
— Дима приглашает вас пройти в дом, — сообщила женщина. — Вино, шашлык. Все приятнее, чем сидеть в машине.
Нас вычислили. Это понял я, это понял и Виктор.
— Что скажешь? — спросил он, взглянув на меня.
— По-моему, будет невежливо отказываться от столь любезного приглашения. Садитесь, мы подвезем вас к дому.
— Спасибо, — поблагодарила женщина и села на заднее сиденье.
Виктор подогнал машину к дому мага, остановился.
— А я было подумала, что вы решили меня похитить, — улыбнулась женщина.
— Это не входит в наши планы, — заверил ее я.
Она провела нас во двор. На лужайке, в тени деревьев, расположился мангал, ветерок разносил восхитительный запах шашлыка. Каар стоял рядом, контролируя процесс приготовления.
— Рад вас приветствовать, — сказал он, когда мы подошли ближе. — Я Дмитрий. Хотя вы это, конечно, знаете.
— Андрей, — представился я.
— Виктор, — отозвался мой компаньон.
— Рад познакомиться. Держите! — Дмитрий передал нам по две палочки шашлыка. — Проходите к столику…
Столик с четырьмя пластиковыми креслами стоял рядом, в тени деревьев. Мы с Виктором сели, женщина подала нам тарелки, поставила на стол оплетенную прутьями пузатую бутыль вина.
— Это Кира, моя жена, — представил ее Каар, подойдя к нам. — Говорю на тот случай, если вы еще незнакомы. Да вы ешьте. — Он сел за столик.
— Спасибо… — Я надкусил шашлык, мясо оказался очень вкусным. Кира налила нам и Дмитрию вина. — Надеюсь, вы не собираетесь нас отравить?
— Это не входит в наши планы, — с мягкой улыбкой отозвалась женщина и отошла к мангалу.
Шашлык был чудесным. Я отпил глоток вина — просто восхитительно…
— Ну и как? — спросил хозяин дома.
— Бесподобно! — честно признался я.
— Я того же мнения, — согласился Виктор.
— Рад, что вам понравилось, — кивнул Каар. — Что-то подсказывает мне, что вы работаете на моего старого приятеля Харама. Я прав?
— Абсолютно… — Я с наслаждением впился зубами в очередной кусочек шашлыка.
— Рад, что он обо мне не забыл, — усмехнулся Дмитрий. — Надеюсь, Харам соизволит почтить меня своим присутствием?
— Часа через два, — подтвердил я, взглянув на часы.
— Я так и подумал. Будет интересно с ним поболтать… Его, конечно, интересует элатриум? Если вы знаете, что это такое.
— Верно, — кивнул я и снова глотнул вина.
— Все как в старые добрые времена… — покачал головой хозяин дома. — Может, нам стоит послать за ним машину?
— Лучше я привезу его сам, — заявил Виктор. — Он не любит сюрпризов.
— Как хотите, — согласился хозяин. — Я на минутку… — Каар встал и отошел к мангалу.
— Что скажешь? — тихо спросил я, взглянув на своего напарника.
— Харам нас убьет. Чертовски не хочется с ним сейчас встречаться.
— Никуда не денешься, — вздохнул я. — Тебе придется ехать одному. Я останусь здесь и буду присматривать за этим типом.
— Хорошо. Шашлык только доем…
— Еще шашлыка? — спросил Дмитрий, вновь подойдя к нам.
— Нет, спасибо, — поблагодарил я. — У меня еще есть.
— Тогда просто берите, когда захотите… — Каар снова сел за столик.
По внешнему виду этого человека трудно было догадаться о том, что перед нами маг. И не просто маг, а человек, живущий на этой земле уже несколько тысячелетий. Очень спокойный, с мягкими чертами лица и аккуратной черной бородой, Дмитрий напоминал мне ученого, профессора какого-нибудь университета. И лишь в глазах его можно было уловить нечто необычное. Что именно, я пока понять не мог.
— Где сейчас обитает Харам? — поинтересовался Дмитрий. — В Москве?
— В Москве, — подтвердил я. — Скажите, а почему вы решили, что мы от него?
— От моей жены трудно что-либо скрыть. — Каар едва заметно улыбнулся.
— Понятно… — отозвался я. — Видящая?
— Именно. Чем занимается Харам?
— У него свой бизнес — что-то по строительству и финансам.
— Все, я поехал… — Виктор быстро допил вино и поднялся. — Спасибо, было очень вкусно…
— Пожалуйста, — кивнул Каар.
— Я провожу… — сказала подошедшая Кира и вместе с гостем направилась к воротам.
Какое-то время мы с Дмитрием молча ели. Наконец я расправился с шашлыком, запил вином.
— Еще? — снова спросил хозяин.
— Нет, спасибо… Все хотел спросить — вам действительно несколько тысяч лет?
— Это так, — кивнул Дмитрий, задумчиво глядя на меня.
— Просто не представляю, как можно жить так долго… — Я покачал головой. — Наверное, сначала это здорово. А потом?
— А потом это превращается в ад, — ответил хозяин дома. — Все, кого ты любишь, старятся и умирают. А ты живешь.
— С Кирой также? Она выглядит гораздо старше вас.
— Ей больше пятисот лет. Сила Ключа поддерживает ее, но это не может длиться бесконечно, — Он взял бутыль и налил в стаканы вина. — Так что если когда-нибудь кто-нибудь предложит тебе бессмертие, убей этого человека. Потому что он — истинный Сатана… — Дмитрий залпом осушит стакан.
Похоже, я невольно задел самую больную его струнку. Это следовало учесть.
Вернулась Кира. Принеся еще несколько палочек аппетитного дымящегося шашлыка, она села рядом с нами.
Около часа мы болтали на разные незначительные темы, ели шашлык и пили вино, потом Дмитрий пригласил меня в дом. Показал коллекцию старинного оружия, поведал о судьбе некоторых экспонатов.
Слушать его было интересно, но очень непривычно. Этот человек не рассказывал историю экспонатов — он сам был живой историей. Если я воспринимал Древний Рим через скупые строчки учебников, то этот человек видел самого Цезаря. Но говорил он об этом буднично, мимоходом. Его больше интересовали личные воспоминания, нежели великие люди всех времен и народов.
— Вот эту шпагу мне подарила фрейлина Марии-Антуанетты, — рассказывал он, указывая на очередной экспонат своей коллекции. — Подарила с подтекстом: ее мужа, бывшего владельца этой шпаги, убили на дуэли. Он не был искушен в фехтовании, но не мог не принять вызов. Его вдова, подарив мне шпагу, выразила надежду, что убийца ее мужа все же погибнет от этого клинка.
— И что? — спросил я.
— Так оно и случилось… — ответил Дмитрий и перешел к следующему экспонату.
У Дмитрия оказалась замечательная библиотека — тысячи и тысячи томов на десятках языков мира.
— Сколько вы знаете языков? — поинтересовался я.
— Не считал, — пожал он плечами. — Много. Какие-то уже просто забыл — на них больше не говорят.
