Почтительно поздоровавшись и вручив подарки, Ваня уселся на перевернутый фанерный ящик – единственный не до конца загаженный предмет здешней меблировки. Павианыч, никак не реагируя на появление гостя, продолжал возиться у плиты, проверяя своё мерзкое варево и на запах, и на цвет, и на консистенцию, но только не на вкус.
Минут пять Ваня молча рассматривал босые ступни Павианыча, больше похожие на копыта какого-то малоизвестного ископаемого существа, а потом поинтересовался:
– Тут поблизости какого-нибудь кузнечного цеха нет?
Этот довольно странный вопрос застал Павианыча врасплох, но, немного подумав, он ответил:
– Кажись, на мусороперерабатывающем заводе механическая мастерская имеется… А зачем тебе?
– Попроси, чтобы тебе мозоли на ногах свели, – посоветовал Ваня. – Если «болгарка» не возьмёт, придётся гильотинные ножницы в ход пускать.
– Обойдусь как-нибудь, – ответил Павианыч. – По свалке только такими копытами и топать. Да и на том свете сгодятся – адскую смолу месить.
– На райские кущи, стало быть, не рассчитываешь?
– А на кой мне они? Что там делать? На арфе тренькать да псалмы распевать? Нет уж! Я лучше поближе к теплу… Эх, не ко времени ты явился! Сам видишь, я занят по горло.
– Видеть – вижу. Но в толк не возьму, что это за дрянь у тебя варится. То ли средство от комаров, то ли горючее для летающих тарелочек…
– Не угадал. Это я на старости лет решил врачеванием заняться. Сейчас составляю мазь, которая по идее должна заживлять любые раны. Хоть сифилическую язву, хоть газовую гангрену. Каково?
– Благодарное человечество тебя не забудет, – сказал Ваня, конечно же, ни на йоту не поверивший Павианычу – тот уже и вечный двигатель изобретал, и велосипед на атомных батарейках испытывал. – Да только место для медицинских опытов какое-то неудачное. В лесу сподручней будет. Там ведь целебные травы растут. А тут один чертополох.
– То-то и оно! Ты сути проблемы не понимаешь! – взволновался Павианыч, которого, похоже, Ваня задел за живое. – Что такое трава? Типичный продукт дикой природы, ещё мало затронутой человеческой деятельностью. Свою пользу она принесла, не спорю. И кормила, и лечила, и сладкие сны навевала. Но мы уже давно обитаем в искусственной среде, частично являющейся плодом нашей собственной жизнедеятельности. Прости за грубость, что высираем, то и едим, пусть даже в переработанном виде. Круг замкнулся… Ты про антропогенную фауну слыхал?
– А как же! – брезгливо скривился Ваня. – Вши, клопы, тараканы, крысы, вороны, коты.
– Коты тут ни при чем, – возразил Павианыч, знавший Ваню довольно поверхностно. – Коты – сами по себе. Они, если что, и без нас не пропадут. А относительно всего остального ты прав. Крысы и тараканы существуют исключительно благодаря деятельности человека. Более того! Рано или поздно на земле останется одна лишь антропогенная фауна… Кроме того, появилась антропогенная флора. Я сейчас говорю не про культурные растения, это другое. Пройдись по свалке и полюбуйся. Пырей разросся, как сирень. У ромашек красные лепестки. Такая флора в других местах произрастать уже не может. Для её нормального существования нужны цианиды, мышьяк, свинец, нефтяные отходы и ещё чёрт знает что. Короче говоря, мы столкнулись с феноменом, который со временем обещает принять повсеместный характер.
– Хочешь сказать, что скоро земля превратится в одну большую свалку и нам придётся жить на ней? – уточнил Ваня.
– Ты, конечно, утрируешь, но в принципе так оно и будет. Причём ничего страшного в этом нет. Все требуют жертв, а уж прогресс – вдвойне. Мир меняется с тех самых пор, как в нём появился человек разумный. И от этого факта никуда не уйдёшь. Отовсюду раздаются стенания. Ах, люди свели половину лесов Евразии. А где же ещё людям сеять хлеб и пасти скот? На Северном полюсе?.. Ах, бенгальские тигры на грани уничтожения! Ну и хрен с ними! Нашли кого жалеть. Они-то наших предков не жалели. Неужто им теперь всю Бенгалию отдать? Дудки! Тут уж приходится выбирать, или люди, или тигры. Или леса, или города. Или культурные пашни, или дикие травы. Кто в этом конфликте одолеет – сомневаться не приходится… Вот я и стал про себя соображать: а не пора ли забыть все эти дары природы, уже и без того не имеющие исторической перспективы, и переключиться на вещества, образовавшиеся естественным путем вследствие действия человека. Наглядный пример тому – наша свалка.
– На вашей свалке только тухлятина может образоваться, – опять скривился Ваня.
– О, как ты не прав! – патетически воскликнул Павианыч. – Я провёл здесь обширные геологические изыскания и обнаружил весьма многообещающие образцы, возникшие под влиянием сложных химических и физических процессов. Вот суглинок, в течение десятков лет подвергавшийся воздействию мазута, ртути, соляной кислоты и высокой температуры, – он продемонстрировал бурый ноздреватый ком, похожий на древесный уголь. – Обрати внимание на его структуру! Это вещество должно обладать самыми невероятными свойствами. Возможно, я держу в руках так называемый философский камень, который много веков подряд искали средневековые алхимики. Или вот! Смесь банального перегноя с бензолом, барием, йодом и фтористыми солями. Не исключено, что эта субстанция способна излечивать самые опасные человеческие болезни. – То, что Павианычу представлялось панацеей, на самом деле напоминало кусок засохшего собачьего дерьма.
– Не исключено и обратное, – Ваня вместе с ящиком отодвинулся подальше, – эта гадость столь же опасна для живых существ, как и синильная кислота.
– Человеческая косность порой бывает пострашнее всяких ядов! – посетовал Павианыч. – Ну ничего, сейчас ты убедишься в волшебных свойствах моих бальзамов на деле. Я покажу тебе пациентку, которая ещё неделю назад считалась безнадёжной. А сейчас она пляшет и трахается со всеми подряд.
Распахнув двери сторожки, он сложил ладони рупором и выкрикнул в сторону свалки:
– Эй, вахлаки, пришлите сюда Манюню Поганку! Да побыстрее!
В ожидании этой неведомой Манюни, вполне возможно, являющейся разносчиком какой-нибудь кошмарной заразы, Ваня торопливо откупорил водочную бутылку и, для начала хлебнув прямо из горлышка, стал торопливо омывать все открытые части тела.
Услышав прельстительное бульканье, Павианыч спохватился и подставил под живительную струю свой стакан, покрытый изнутри ядовито-зелёным налетом. При этом он не забыл поинтересоваться:
– За что пьём?
– А разве просто так нельзя?
– Пьянство без повода – первый признак деградации личности, – пояснил Павианыч.
– Тогда за встречу, – предложил Ваня.
