Флари было уже не до обыска, не до запаха типографской краски, не до странного розовощекого увальня… Проклиная в мыслях цветочное царство Жанны и безостановочно сморкаясь, он постарался как можно скорее покинуть его. В конце улицы его поджидал недовольный результатами проводимой операции Восто со своими людьми.
– Что с тобой? – спросил он, увидев плачущего товарища. – Что у тебя с носом?
– Чертова герань!
– Какая еще герань? Причем тут герань?
– Были в цветочном магазине. Там оказалась герань, а у меня аллергия с детства на ее морковный запах. Восто, теперь я дней пять точно не работник.
– Пренеприятная приключилась история, дружище.
– Представляю, в каком бешенстве будет пребывать наш дорогой шеф, он и так последнее время злой, как бобик.
– Тебе надо свой нос беречь, как зеницу ока.
– А у тебя как рейд прошел, есть какие-нибудь обнадеживающие результаты? – спросил Флари друга, жалобно всхлипнув сопливым носом.
– Все впустую, дружище. Сколько раз говорил Рабиозо, что гнилой номер – искать подпольную типографию на улице, где находится Департамент полиции. Это только безумцу или конченому кретину может прийти в сумасшедшую голову идиотская мысль – печатать запрещенную литературу под самым носом у полиции.
– А я считаю, ты не прав. Будь я бунтовщиком, я бы так именно и поступил, чтобы обвести вокруг пальца полицию.
– Ну, не знаю, не знаю. По-моему, глупо так рисковать. Тем более ты сегодня сам убедился, что на нашей улице полнейший порядок. Если бы было иначе, ты бы за сотню метров учуял запах типографской краски.
– Это точно, – согласился с приятелем Флари, утирая льющиеся из глаз слезы и сопливый нос платком.
Бедняга проболел около недели, ему даже пришлось за помощью обратиться к бабке-знахарке, которая целебными настоями и мазями привела несчастного сыщика в надлежащую форму. Шеф тайной полиции Рабиозо все это время рвал и метал, ему позарез нужны были опытные сотрудники. Восто один не справлялся с огромным объемом работы, а на туповатых и ленивых Сабуэсо, Силбато и Спуро надежды было мало.
* * *
– Ну, вот, Торбеллино, основная наша работа сделана. Мы с тобой сейчас находимся под крепостными стенами, – сказал Чарлито, оборачиваясь к другу, в его больших круглых глазах играли веселые огоньки.
– Даже не верится, что мы почти у заветной цели, – откликнулся обрадованный юноша, смахивая капельки едкого пота со лба.
– А помнишь время, когда мы с тобой только начинали копать? – спросил Чарлито, усмехнувшись.
– Такое ощущение, что это было тысячу лет тому назад. Честно сказать, я тогда не очень-то верил в успех этого авантюрного предприятия.
– Теперь осталось самое сложное: правильно сориентироваться по карте и осторожно прокопать путь к камере, где томятся гвардейцы с полковником Осадо.
– Здесь очень мало воздуха. Как бы беглецы при побеге не задохнулись в прорытом нами подземелье, – заметил Торбеллино, с трудом дыша, как рыба, выброшенная на берег.
– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю перед побегом. Для циркуляции воздуха в туннеле пробью несколько незаметных вертикальных отверстий к поверхности земли, чтобы здесь не ощущался недостаток воздуха, – успокоил его «чумазый».
За неделю подземных работ нашим героям удалось прокопать лишь метров восемь, не больше. Но и это было большим достижением, учитывая, что работать приходилось в таких тяжелых условиях с соблюдением крайней осторожности. Хозяину кофейни удалось отвлечь бродячих собак от крепостных стен. Рудо несколько раз в день подкармливал стаю пищевыми отходами и костями недалеко от дровяного сарая, что располагался в конце двора. Собаки настолько привыкли к подачкам, что надолго обосновались на новом месте и никуда не собирались убегать.
Отработав пару недель под землей, юноша засобирался в путь. На рассвете, когда еще над полем стелилась белая дымка тумана, Торбеллино, облачившись в наряд воина-рэдпероса, взял коня под узцы и вывел за ограду. Рудо и Лила вышли провожать молодого фрида, за ними увязалось несколько собак, которые за эти дни сдружились с юношей.
– Конь у тебя больно крупный и тяжеловат, охотники-рэдперосы на таких могучих не охотятся. Для охоты нужны быстрые кони. Как тебя еще не вычислили ищейки трайдоровские по этому тяжеловозу, не пойму? – сказал Рудо, похлопывая ласково по мощному крупу животное.
– Это самый легкий из тяжеловозов, что мне смог предложить Дядюшка Буоно. А полицейским не до лошади, их отвлекает моя яркая раскраска война-рэдпероса.
– Да сопутствует тебе удача, сынок, – хозяин кофейни крепко обнял юношу.
– Счастливого пути, Торбеллино! – сказала грустная Лила, и отвернувшись, смахнула набежавшую слезу.
Распрощавшись с друзьями, юноша вскочил в седло, помахал рукой и галопом поскакал в сторону Ноузгея.
Конец второй книги о Торбеллино
Краткий словарь морских терминов
Анкерок – бочонок для пресной воды.
Бизань-мачта – самая задняя мачта судне.
Брашпиль – ворот с горизонтальным барабаном, служащий для подъема якоря.
Бриг – двухмачтовое с прямыми парусами на обеих мачтах и косым парусом на грот-мачте.
Бухта троса – свернутый кругами трос.
Бушприт – деревянный брус, выступающий горизонтально или слегка наклонно с носа судна; к нему привязываются нижние передние углы парусов.
Ванты – снасти, поддерживающие мачту и идущие от нее наклонно к бортам.
Галс – курс судна относительно ветра. Идти правым или левым галсом – идти при ветре, дующем с правой или левой стороны.
Гальюн – туалет на корабле.
Гик – горизонтальный брус, упирающийся одним концом в мачту. К нему привязывается нижний край нижнего паруса.
Грот – нижний парус на грот-мачте.
Грот-мачта – вторая от носа мачта.
Камбуз – кухня на судне.
Киль – продольный брус в нижней части судна, простирающийся от носа до кормы и служащий основанием, к которому крепятся остальные детали судна.
Клипер – судно, принадлежащее к самому быстроходному классу парусных судов.
Клотик – деревянный кружок, на верхушке мачты, на котором располагался «марсовый».
Клюз – отверстие в борту, через которое проходит якорная цепь.
Корма – задняя оконечность (часть) судна.
Марсовые – матросы, работающие на мачтах при постановке и уборке парусов.
Миля морская – равна 1852 метрам.
Планшир – верхний брус борта шлюпки или фальшборта корабля.
Полубак – площадка над палубой на носу судна.
Реи – длинные горизонтальные поперечины, подвешенные за середину к мачтам и служащие для крепления парусов.
Рубка – надстройка на парусных шхунах и яхтах, выступающая над палубой верхняя часть каюты или кают-компании.
