с судном.
Дальше темнота и Головин, будто уснул.
Он видел сны, но как-то отрывисто и время от времени, понимал, что уже не находится на борту «Киндзора». Но где?
– Как вы себя чувствуете, дружочек?
Голос рядом с Головиным прозвучал так неожиданно и отчетливо, что он резко дернулся, но тут же был отброшен на спинку кресла, поскольку его тело было зафиксировано специальной оснасткой.
– Не нужно пугаться, дружочек, вы среди друзей.
В первое мгновение Головин не сразу смог навести резкость – все вокруг было затуманено, словно он смотрел через запотевшее стекло.
Обстановка напоминала лабораторию или высокотехнологичное медицинское отделение. Неприятно кольнуло воспоминание о том, как его собирались разобрать, то ли на атомы, то ли на еще что-то. Там все выглядело похоже.
Наконец, глаза привыкли к яркому свету и Головин сумел немного осмотреться, насколько позволяли удерживающие его устройства.
Оказалось, он сидел в кресле со множеством сложных регулировок, вроде тех, что бывали в стоматологических фабриках.
Головин с самого детства боялся их, а особенно того чувства, когда трогался весь конвейер с накрепко пристегнутыми пациентами с их широко распахнутыми ртами из-за вставленных кап и так же широко открытыми от ужаса глазами.
Не спасали даже инъекции успокаивающих лекарств. Лично Головину они никогда не помогали.
А потом эти лязгающие звуки роботов-манипуляторов с лазерными прицелами, с красными, желтыми и голубыми лучами, которыми роботы полосовали пространство, однако точно, до микрона, измеряли местоположение больного зуба во рту пациента.
И если честно, было не больно, а больше страшно. А после того, как сотрудники стоматологической фабрики отстегивали, наконец, пациентов от кресел и выдавали по прозрачной коробке сладкой ваты, страх еще долго не отпускал их. Головин это хорошо помнил.
Человек, который с ним разговаривал, находился справа от него. Теперь Головин сумел лучше рассмотреть его.
Обычный «док» средних лет. Лабораторный халат, немного седины на висках и какая-то, не к месту включавшаяся улыбка.
– Что со мной? – спросил Головин.
– Не беспокойтесь, Марк Головин, вы среди друзей. Мы заботимся о вашем здоровье, поэтому к вам подключено так много датчиков. Это для контроля.
– А кто эти люди? Это люди?
– Люди-люди! Конечно люди! – забеспокоился док и оставив пациента, подбежал к стоявшей у стены, шеренге военных.
Головин сразу определил их по осанке и выправке, хотя мундиры гостей были скрыты под лабораторными халатами.
Пошептавшись с одним из них, док вернулся к Головину.
– Примерно через четверть часа мы переведем вас в отдельную палату.
– Четверть часа?
– Ну да, нам необходимо время, чтобы поочередно отсоединять датчики на вашем теле. Их очень много, я говорил.
– И что потом? – осторожно поинтересовался Головин, поглядывая на напряженную шеренгу военных.
– Потом отдыхать, друг мой. Вы нуждаетесь в отдыхе.
– И все?
– А что еще?
– Да нет, все в порядке.
Головин смежил веки, как будто задремав из-за утомления, а на самом деле пытался вспомнить, как сюда попал.
Тем временем, не спуская с ценного пленника взглядов, старшие офицеры обсуждали свои дальнейшие перспективы.
– Сэр, только что получена свежая расшифровку мультискана – вне всяких сомнений это тот самый объект, – доложил майор, отвечавший за работу счетно-аналитического отделения.
Так близко от командующего он находился впервые, поэтому слегка волновался.
– В таком случае, господа, всех нас ждет повышение по службе и всяческие поощрения, – объявил тот и все вокруг заулыбались.
– Я прикажу представить к доку дополнительный наряд медиков, чтобы, так сказать, ни одна пылинка и все такое, – произнес начальник штаба, наблюдая за ценнейшим приобретением их эскадры.
В последнее время им не слишком везло – потеряли два борта в битве при Алебарской группе, где их попросту застали врасплох.
К счастью, удалось сохранить остальные корабли, что положительно оценила Генеральная комиссия. Там посчитали это не таким плохим дебютом, учитывая, что до этого в низкоразрядных пространствах потерпели неудачу две другие экспедиции.
– Хорошо, Ронк, думаю это будет не лишним.
Начальник штаба кивнул и коснулся клипсы, чтобы прослушать новое донесение.
– Что-то срочное? – уточнил командующий, уловив напряжение во взгляде начштаба.
– Так точно, сэр. Похоже наше счастливое приобретение не осталось незаметным для конкурентов.
– Кто?
– Оперативная группа флота республики Пирри.
– Понятно. Кто-то еще?
– Баккаб. В трех прыжковых переходах у них большая база. Похоже они засекли нас оттуда.
– Понятно. Объявляю полную готовность всей эскадры к малому прыжку. Приказываю начать временное согласование.
– До какого знака точности?
– До четвертого.
– Сэр, мы сильно потеряем при таком грубом согласовании! – не удержался главный штурман. – Разрешите, хотя бы до шестого!
– Сколько времени потребуется для такого расчета?
– Два астрономических часа, сэр.
– Через два астрономических часа, полковник, мы можем получить прилет скоростных боеприпасов от пиррианцев. Как вам такая перспектива?
Головин заметил, что началась какая-то суета. Шеренга военных распалась и они, едва ли не бегом бросились из медицинского бокса, на ходу срывая с себя халаты.
Опекающий его док, сделал по помещению несколько нервных кругов, а затем позвал пару ассистентов, которые стали помогать ему толкать тяжелое кресло на колесиках, вместе с находившимся на нем пациентом.
– Что происходит? – спросил Головин, заметив рядом обеспокоенное лицо дока.
– Какая-то военная тревога. Но вы не беспокойтесь, это же корабль, тут такое случается довольно часто.
И он снова улыбнулся, но это улыбка была похожа на мышечную судорогу.
Помимо кресла, следом катили небольшую платформу с исследовательской аппаратурой, от которой к пациенту тянулись жгуты из проводов и трубок.
Все вместе это звенело и грохотало, а когда платформа с аппаратурой отставала, жгут из проводов натягивался, доставляя Головину неприятные ощущения.
– Да сколько же нам еще ехать?! – в отчаянии воскликнул он, когда его так, едва не выдернули из кресла.
– Уже, друг мой! Уже! Вон там в конце коридора! Мы уже почти прибыли!
Коридор оказался очень длинным и пока они по нему двигались, мимо пробежало несколько взмыленных младших офицеров.
Наконец, Головина вкатили в просторную каюту, где имелось какое-то сложное оборудование, однако оно было закрыто шторкой и похоже давно не использовалось.
– Сейчас мы быстренько с вас все это снимем, дорогой друг… – пообещал док и вместе с помощниками принялся снимать присоски и прищепки, после которых, в некоторых местах, оставались небольшие синяки.
Когда его, наконец, избавили от немалого веса этих приспособлений, Головин вздохнул полной грудью.
– Все, теперь вы можете встать. Даже должны! – стал настаивать док и Головин сумел подняться на ноги.
Его немного пошатывало, но в общем, он был в порядке. Как говорят «на троечку».
– Ну как, порядок? – спросил док, заглядывая Головину в глаза.
– У вас есть чего нибудь покушать?
