чем вызвал уважительный кивок Шайтана, они все как раз вернулись с небольшого рейда.
Вечером я спустился на общий сбор, где, в отличие от обычной программы мероприятия, все свелось к назначению даты чествования меня, тем более, что все это не потребует никаких средств от меня или группы, сейчас почти каждый рейдер готов проставиться мне, и не только те, что обитают в Бастионе.
— Засветился я знатно, — посетовал я на рассказ Глыбы.
— Согласна, хреново, больше не найдется ни одного идиота, что вызовет тебя на Арену, не видать нам легких барышей, — притворно посетовала Яна.
— Не факт, — опроверг Шайтан, — шваль-то да, а вот кто-то, кто реально захочет силами померяться, на Арену не позовет, он в кластерах тебя найдёт.
— Так, когда посиделки-то, ты уже в норму пришёл? — поинтересовался Кум.
— Пить могу, — съехидничал я, — хотелось бы побыстрее с этим разобраться, может, отпразднуют, да поскорее забудут? — предположил я.
— Не думаю, что сразу, — вставил свой комментарий Жига.
— Согласна, — подтвердила Яна.
— Тогда давайте на завтра, — предложил я, — не будем тянуть.
— На том и порешали, — подтвердил все время молчавший Глыба, — пойду договариваться в «Тихую гавань».
Изрядно вымотавшись, я поднялся к себе, где незамедлительно упал на кровать, начав перебирать поганые мысли в голове, о размере своих долгов и о сути предстоящего разговора с Шатуном. Устав мучиться предположениями, отвернулся к стенке и заснул.
Доковыляв до входа в «Тихую гавань» совместно с Кумом, я начал жалеть о том, что согласился на эту попойку. Уже у входа меня встречал десяток рейдеров, бесцеремонно обнимавших меня, при этом хлопая по спине, а пока от входа дошёл до стола, расположенного в центре зала, всей душой возжелал сесть на яхту и провалиться в другой мир еще раз.
Я и раньше не любил всякий официоз, предпочитая этому тихие посиделки в кругу друзей и хороших знакомых, что уж говорить о том, что меня поздравляет больше пятидесяти разных совершенно незнакомых мне людей, с большей частью из которых в стабе лишь взглядом пересекались. В какой-то момент я перестал напрягаться, расслабившись, поддался течению, за что был вознаграждён быстрым переходом от поздравлений к рассказу о происшедшем.
Встав и подняв кружку с чем-то более крепким, чем пиво, Топор начал рассказывать от момента приезда на место. Как выяснилось, он был тем самым, кто сидел в БТРе, и начало всей заварушки мне было совсем неинтересно, так как я его помнил досконально, а вот то, что было после того, как я и Дикий закончили, хотелось бы послушать.
— Слышу в рации истошный крик одного из сенсов, — продолжал Топор свой рассказ почти в полной тишине, — я аж удивился, мол, элитник по фронту, я турель туда-сюда, пусто все. Вдруг прямо передо мною тварь материализуется, да такая, что в визор мой только пузо и входит, грохот страшный по ушам вдарил, тварь немедля на броню мне заскакивает. Я, конечно, гашетку зажал, ну, тут сами понимаете, уже начала жизнь перед глазами фоном пробегать, и вдруг я вижу, как эта туша падает назад, а мне все люки кровищей заливает. Давай крутить башней, а на поле ни одной развитой твари не шевелится, лишь мясо валяется разной степени нарезки, сверху еще дергающийся рубер мимо визора упал, я дострелял в него остатки ленты и ничего понять не могу, в эфире по-прежнему паника и истерика сенса.
— Уступи тем, кто видел, а не сидел в консервной банке, — пробубнил огромный рыжебородый мужик, я видел его ранее, по-моему, он входил в одну из команд дальников, что к Пеклу ходят.
— Куда посадили, там и сидел, — возразил Топор, выказывая своё недовольство прерванным рассказом как-то так, что все поняли, что он не всерьёз.
— Да успокойся, братка, — улыбнувшись, примирительно протянул тому стакан викинг, — я же не к тому, что ты там отсиживался, а к тому, что все, что ты видел, это щель, а мы с ребятами, когда первая волна началась, бросили тех, кто складом занимался и к вам через забор махнули.
— Ну, так-то да, — подтвердил сказанное Топор, — ни хера видно не было.
— Так вот, волна первая схлынула, — продолжил викинг. — Выстрелы только для добивания ползущих звучать стали. Я тоже к прицелу приник, стал жрачей выглядывать, что на нас шушару всякую гнали. Потом все, как Топор вещал, истерика сенсов, многие видели, как элитник проявился, но мне не свезло, я увидел рубера еще в полете, когда тот толпу, что мы положили, в один прыжок перемахивал, вот по нему-то я и начал огонь вести.
— Ага, в один прыжок метров тридцать пролетел, — подтвердил Глыба, — да еще и взялся из ниоткуда.
— Бахнуло, я даже не понял, что это, как будто, батальон пехоты в унисон выстрел сделал, а у меня в прицеле из правого глаза рубера мозги на улицу выходят, — продолжил рассказ рыжий мужик. — Ладно, думаю, хорошо из дома снайпер сработал по летящей мишени, возьму на прицел другого, открываю левый глаз, чтобы другую цель найти, и тут на тебе, топтун, теряя лапы, кубарем валится, жрач тоже без лап, мозгами пораскинул, лотерейщики разом навзничь падают, а народ по ним лупить почем зря продолжает. Я тогда левее себя тушу-то и заметил, да какую тушу, с автобус размером, прет на БТР, лапами махая. Позиция у меня сбоку удобная, решил хотя бы попытаться ей в споровый мешок попасть, когда та броню ковырять начнёт.
— Пока ты там целился и ожидал ковыряния брони, я уже памперсы менял со скоростью пулемётной ленты, — выдал Топор, чем вызвал приступ всеобщего хохота.
— Ну, так вот, взлетает она наверх, размахивается, чтобы по башне лапами влепить, несмотря на то, что ей в пузо из двух стволов накатывали, — махнул он призывно стаканом в сторону Топора, — и вдруг начинает вытягиваться в струнку, вздымая лапы вверх. Я аж замер, впервые такое видел, сейчас, думаю, какой-нибудь дар использует так, что всем нам тут сильно плохо станет, не факт, что лишь скрыт у нее был. И тут из пасти огненным фонтаном кровища с потрохами во все стороны хлестать начинает. Ну а потом так картинно, как в фильмах старых про ковбоев, хренак, и навзничь растягивается возле машины, неужто, думаю, танкист успел пальнуть, а нет, дуло только крутит в ту сторону. Я-то за всем в прицел смотрю, вообще ничего не понял, глаз опять второй открываю и вижу, как на грузовике, что ближе к дому, рубер стоит и лапами машет, а добрая половина морды его элитнику на брюшко падает и весело скатывается вниз с
