– С твоим храпом разве заснешь, – отпарировала девушка и ушла на кухню, из окна которой был виден двор и ворота.
Андрей слышал, как она там устраивается, напевает тихонько, а затем уснул.
Из сна же его вырвали непочтительно, если не сказать, грубо – схватив за горло. Захрипел, пытаясь втянуть в легкие хоть сколько-нибудь воздуха, мелькнула мысль, что это сон, что ничего на самом деле не происходит…
Но лишенное кислорода тело думало совсем иначе, оно выгнулось дугой и само нанесло удар туда, где должно было находиться лицо агрессора. Тот увернулся, так что кулак лишь скользнул по скуле, но хватка ослабла, и второй рукой Андрей перехватил чужие конечности.
Ударил еще раз, вроде попал и попытался откатиться в сторону.
Навалился на кого-то, возмущенно забурчавшего, сбросил с себя спальный мешок. Разглядеть, кто на него напал и что происходит, не смог – в комнате было темно, а вдобавок перед глазами все еще плавали черные круги.
– Что у вас тут? – воскликнула ворвавшаяся в комнату Лиза, вспыхнул фонарик.
Некто маленький, быстрый, метнулся в сторону, но световой луч последовал за ним, и стало видно, что это Рик – оскаленный, напряженный, с огромным синяком под глазом.
– Что ты с ним сделал?! Ты его ударил?! – закричала девушка.
– Да ты… – от возмущения Андрей чуть не задохнулся. – Гаденыш попытался меня задушить!
– Хрена себе… – пробормотал с пола Илья, спросонья похожий на разбуженную в полдень сову.
– Задушить? Не может быть… – сказала девушка. – Рик, ведь ты…
Спор этот мог бы продлиться еще долго, но тут мальчишка снова бросился на Андрея. Тот инстинктивно прикрылся, ожидая удара рукой по лицу или ногой в пах, и лишь потом сообразил, что это был обманный маневр!
Рик схватил лежавший на полу «калаш».
– Нет! – закричала Лиза.
Когда Рик повернулся к Андрею, у пацана было совершенно чужое лицо – вроде бы то же, хорошо знакомое, правильное, без особо примечательных черт, и в то же время другое, будто под этой маской прятался кто-то незнакомый, взрослый и очень-очень жестокий.
Глаза казались совершенно белыми, как шарики для малого тенниса.
Рик улыбнулся, раздвинул губы, и рука, один из пальцев которой лежал на спусковом крючке, напряглась. Андрей понял, что еще мгновение, и прозвучит очередь, и он сам, скорее всего, погибнет. Страха не испытывал, лишь сожаление, что так и не узнал, что случилось с миром, не разгадал хотя бы главные загадки.
Илья прыгнул прямо с пола, не вылезая из спальника, и выглядело это так же невероятно и неловко, как скачок в исполнении ручейника. Но он успел зацепить пальцами ствол, отвести его в сторону, и пули калибра пять сорок пять вонзились не в тело Андрея, а в стену.
А затем вперед скакнул уже сам Соловьев.
Ударил широко, во всю силу, не делая скидок на то, что перед ним ребенок. Удивительно, но Рик, получивший в ухо, на ногах устоял, только мотнулась его голова. Но нескольких мгновений заминки оказалось достаточно, чтобы они держали автомат уже вдвоем.
– Это у него приступ! Приступ! Не убивай! – воскликнула Лиза.
Мальчишка попытался вырвать «калаш» и одновременно лягнуть Андрея в промежность. Ну, а тот отреагировал инстинктивно, словно последнее занятие по рукопашному бою было не десять лет назад, а вчера.
Несмотря на всю его силу, Рика отшвырнуло к стене, автомат же он выпустил. Ударился головой, но сознания не потерял, упрямо поднялся на ноги и злобно оскалился.
– Ну, шкет, оборзел! – рявкнул вылезший таки из спальника Илья.
Мальчишка зашипел и пошел на Андрея.
– Остановись, – предупредил тот. – Я выстрелю.
– Нет, нет… – Лиза уже не кричала, она шептала, прижав руки ко рту, и лицо ее было белым.
– Может, свяжем его? – предложил бритоголовый. – Убить всегда…
Он охнул и согнулся от удара под дых – рывок пацана оказался таким стремительным, что Андрей на миг потерял того из виду. Поспешно отступил, и рука найденыша, нацелившаяся на ствол «калаша», ухватила только воздух. Спусковой крючок сдвинулся под пальцем, а очередь, как всегда в помещении, прозвучала оглушающе.
Рика отбросило, но он опять сохранил равновесие, а из дырок в груди потекла не кровь, а нечто прозрачное.
– Терминатор… – глаза Ильи, и так большие, выпучились еще сильнее.
– Лиза, видишь теперь? – спросил Андрей, не отводя глаз от лица «ребенка».
Девушка слабо охнула, а он нажал на спусковой крючок еще раз, выпустил всю обойму в это существо, лишь похожее на человека, сыгравшее роль найденыша для того, чтобы прибиться к ним…
Рик покачнулся, открыл рот, точно собираясь что-то сказать, и упал вбок.
– Осторожнее, это, вероятно, ловушка! – предупредил Андрей. – Лиза, на пост!
Снаружи тоже может подобраться враг, и кто знает, не в сговоре ли «мальчишка» с той тварью, что идет за ними от Красной площади?
– Да, я… конечно. – И, сглотнув, она развернулась и ушла на кухню.
– Зажги фонарик, – велел Андрей, не отводя глаз от Рика.
Илья полез в карман рюкзака, щелкнул выключателем, и луч света уперся в мертвое существо у стены: оно лежало неподвижно, вроде бы не дышало, а по полу расползалась лужа бесцветной слизи.
– Хм, надо же… – произнес Андрей. – Прикрывай меня.
Он подошел к Рику, опустился на корточки и осторожно взялся за запястье – оно было холодным, сердце не билось, хотя все это могло быть ловким обманом, трюком.
– Контрольный в голову? – предложил Илья.
– Придется, – Андрей протянул руку. – Дай пистолет.
«ПМ» дернулся в ладони, точно живое существо, и аккуратная дырочка «украсила» висок фальшивого мальчишки. Чем бы ни было то, что путешествовало с ними последние десять дней, оно теперь наверняка сдохло.
– Иди, смени Лизу, – сказал Соловьев.
Бритоголовый ушел, на смену ему явилась девушка, лицо которой блестело от слез.
– Убийца! – прошептала она, глядя на Андрея почти с ненавистью.
– Я не мог поступить иначе, – развел тот руками. – Иначе он убил бы меня, а потом и вас… Ты не собираешься сделать вскрытие?
Лиза вздрогнула от неожиданности.
– Что? Ты свихнулся?
– Хотелось бы понять, что это такое.
Девушка помедлила мгновение, и выражение лица у нее было такое, будто она раздумывает – ударить или плюнуть. Затем она глубоко вздохнула, а когда пошла туда, где лежал ее рюкзак, Андрей понял, что победил.
В свете фонаря блеснул скальпель, запахло спиртом.
На само вскрытие он смотреть не стал – не был уверен, что ему это понравится, ну, и для того, чтобы не смущать Лизу. Ушел на кухню, к Илье, и там полчаса просидел на табурете, таращась в окно, на залитый лунным светом двор, на забор и на поднимавшиеся над ним темные силуэты домов.
