Раздались шаги, и девушка вошла на кухню – сгорбившаяся, с опущенной головой.
– Выпить хочется… – сказала она.
– Да не вопрос! Сейчас сообразим! – отозвался Илья и, дождавшись кивка Андрея, умчался в глубь квартиры.
Похоже, бритоголовый отыскал алкоголь еще вечером.
Притащил он бутылку пятизвездочного армянского коньяка и три водочные рюмки. С хрустом открутил крышку, и по помещению расплылся запах откормленных кавказских клопов.
– Спасибо, – проговорила Лиза, получив одну из посудин, и выпила так, словно это была вода.
Андрей пригубил коньяк, покатал на языке, Илья залпом прикончил свою порцию и торопливо налил еще.
– Это не человек, – сказала девушка, глядя в сторону. – Я не стала…
Тут, похоже, у нее перехватило горло, и Лиза судорожно протянула Илье рюмку.
– …не стала… – попробовала она продолжить. – Он ел, дышал и двигался, как мы, но был другим, совсем другим… А я… Как я могла поверить, что он… Как я могла быть такой дурой?
– Нас всех провели, – сказал Андрей. – Выпей еще, успокойся, а я пойду, уберусь.
Резала мальчишку она прямо на полу, только оттащила подальше от того места, где лежали спальники. Но грязи, крови и вони, что всегда появляются при вскрытии человека, не было, лишь слабый запах сырого мяса. На простыне, вытащенной из ящика дивана, находилось то, что недавно было не просто живым, а опасно живым.
Он старался не вглядываться, просто свернул все в тюк и потащил к двери, чтобы оставить где-нибудь в подполе, но все же кое-что увидел – нечто черное, ребристое в горле, там, где у людей трахея, и желтые чешуйчатые «сосульки», занимавшие место кишечника.
Когда вернулся на кухню, обнаружил, что Лиза тихо плачет, а Илья неуклюже пытается ее утешить.
– Ну, чего это ты… не надо, – бормотал он. – Это ж козел был, чего его жалеть?
Появление соратника бритоголовый встретил с облегчением и потянулся к бутылке.
– Тебе надо поспать, – сказал Андрей. – Пойдем.
– А вдруг он мне приснится? – Лиза подняла залитое слезами лицо.
– Не приснится, я буду рядом.
Она вздрагивала все то время, что он провожал ее и укладывал, а потом очень тихо попросила, чтобы он лег рядом. Андрей обнял Лизу и так держал, пока она не засопела ровно и спокойно, и тут поймал себя на том, что изо всех сил вслушивается, ждет, что со стороны подпола, куда сбросил останки, донесется шарканье или еще какой-нибудь звук…
Так и не мог поверить, что маскировавшееся под мальчишку существо мертво.
Некоторое время лежал, борясь с этим дурацким ощущением, потом усталость взяла свое.
* * *
Проснувшись, Андрей обнаружил, что все так же обнимает Лизу и что в окно льется розовый свет раннего утра. Поднялся как можно тише, стараясь не разбудить девушку, и прошел на кухню, где Илья дрых, упав мордой на стол, а бутылка из-под коньяка была пуста.
Когда бритоголового толкнули в плечо, тот вздрогнул, вскинул голову, показав помятое лицо.
– Дреманул чуток, только что вот… – пробормотал он.
– А это? – Андрей показал на бутылку.
– Так это, испарилось… – Илья глядел честными глазами, вид был невинный.
– И весь пар втянулся в тебя через рот?
– Ну да, не без этого, – бритоголовый не выдержал, заулыбался. – Слушай, а чего у мальчишки планка-то упала? Раньше он вел себя спокойно, предъяв не кидал, шило в кармане не прятал.
– Не знаю, – Андрей сел за стол. – Кажется, дело в том, что мы вышли из Москвы. Помнишь его вчерашний приступ?
Илья закивал.
– Похоже, Рик был чем-то… как бы сказать, ядреный корень, – слов мучительно не хватало, и Соловьев даже прищелкнул пальцами. – Ну вроде биоробота, киборга, что управлялся с некоего пульта, и был предназначен следить за нами… А когда мы вышли за МКАД, связь начала сбоить, и поэтому ему отдали команду остановить нас любой ценой.
В эту концепцию укладывалось все – и появление мальчишки с инсценированным «нападением», и странности в его поведении, включая неумение говорить, и то, почему он сбежал из коммуны, и как их нашел после схватки с огромной «гориллой», и ночное нападение тоже.
– О, похоже… – протянул бритоголовый. – Но кто его послал?
Андрей пожал плечами – у него имелись догадки, основанные на том, что после появления Рика за ними перестали таскаться соглядатаи из «желтоглазых». Но высказывать их он не хотел – слишком неясными они казались, и не имелось доказательств, что мальчишкой управлял неведомый «Господин».
Если это и вправду так, то в ближайшие дни должна возобновиться обычная слежка. Если же нет, то выходит, ими заинтересовался кто-то еще, достаточно могущественный, чтобы творить киборгов или хотя бы управлять ими.
Если раньше, до катастрофы, с сильными мира сего было все понятно – президенты, генералы, прочие высокие чины, то сейчас картина выглядела куда более смутной.
Из комнаты донесся шорох, и на кухню вошла Лиза – бледная, с кругами под глазами.
– Доброе утро, – сказала она, пытаясь улыбнуться. – Что-то меня знобит…
– Заболела? – нахмурился Илья.
Андрей подумал, что организм девушки, скорее всего, просто отреагировал на ночное потрясение.
– Ты бы ложилась обратно, – велел он. – Проведем день на месте.
Передышка была необходима всем, с самого Владимира они каждый день шли и сражались, одолевали препятствия и выискивали дорогу. Дом, где остановились вчера, выглядел достаточно удобным и надежным, агрессивных тварей в окрестностях пока не наблюдалось.
А останки, лежащие ныне в погребе, можно зарыть рядом с хозяином особняка.
– Ну, давай… – сказала девушка с облегчением.
Она вернулась в комнату и вновь забралась в спальник, а Андрей погнал Илью готовить завтрак.
День прошел незаметно, без каких-либо событий – из дома выходили считаное количество раз, обязательно вдвоем на тот случай, если преследователь крутится рядом, видели, как пролетело по небу большое облако «семян одуванчика», которое ветер утащил куда-то на юг.
Останки Рика закопали в огороде, сделав это так, чтобы Лиза не видела, а ближе к вечеру начали считать, сколько дней прошло с момента выхода из Нижнего, и неожиданно выяснили, что наступило лето и на дворе третье июня.
– Почти месяц, – заявил Илья, почесывая башку. – Я-то думал тогда, что все быстро разрешится, а оно… Но привык, и дом не вспоминаю, и тех, кто сгинул в тот день, а ведь они все…
Он сжал кулаки и отвернулся – память о погибших отозвалась болью в сердце.
Андрей подумал о сестре, о племянниках, мелькнула мысль, что он перенес потерю на удивление легко. Да и не только он, Лиза с необычайной скоростью сжилась с тем, что осталась без жениха, родителей и любимой кошки, да и прочие люди, кого они встречали, не горевали о погибших.
