— И то верно, — покивал Ворон. — Успокоила. Куда направляетесь?
— Пожрать бы надо, — сказал Воислав. — Утро же.
— Утро, — согласился колдун, внимательно посмотрел на девушку и показал рукой на небольшое здание. — Вон там, милая, котельная, она автоматизирована, и в ней есть душ. Вот пока мы, мужики, будем завтрак готовить, ты освежись, хочется же?
— Еще как, — призналась Лада. — Из-за этого настроение не очень хорошее.
— Тогда иди, а потом приходи в столовую, — волхв перевел взгляд на Вадима. — А ты чего хочешь? Вижу, маешься…
— Ничего: ни есть, ни пить, ни в туалет.
— Это хорошо, — колдун направился к столовой, волк и Вадим последовали за ним. — Твой оберег подготовил тебя к испытаниям, он сделал твое тело неуязвимым настолько, насколько это возможно, теперь тебе не страшен ни холод, ни голод, ни всемирный потоп, а кроме того, не возьмет ни одна инфекция, думаю ты приспособлен почти к любому повороту событий. Лично я бы хотел иметь такое тело.
— Готов поменяться, — буркнул Крот. — Я бы как-нибудь по старинке.
— Э… нет, такое дается не каждому, — волхв открыл дверь столовой. Они прошли на кухню, где Волк сначала отправился к холодильнику, вытащил из него кассету с яйцами, включил плиту и занялся приготовлением завтрака. — А только тем кому повезет.
— Хорошо везение — проговорил Вадим. — Все бы отдал за то, чтобы это все оказалось только сном.
— А что тебе не нравится в твоем сегодняшнем состоянии? — спросил с мягкой улыбкой Ворон. — Расскажи…
— Что мне вот даже жрать не хочется, — ответил Крот. — А еще представляю, как приду на прием к врачу, и что он скажет. Я же не человек, у меня органы другие.
— Слава вон тоже не человек, но ему это даже нравится, так, Волк? — обратился колдун к Воиславу, суетящемуся у плиты, тот уже поджарил колбасу и теперь разбивал яйца в большую сковороду. — И зачем тебе в больницу, если ты не будешь болеть? Вон у Воислава даже медицинского полиса нет, у меня тоже.
— Быть человеком скучно и опасно, — ответствовал Слава, вытирая пот — от раскаленной плиты несло жаром. — Если бы меня, Ворон, не инициировал, сейчас бы я умирал от скуки. Нет уж, спасибо, лучше я буду оборотнем и охотником за нечистью, и денег больше и жить интереснее.
— Вот видишь, что оборотни говорят? — улыбнулся волхв. — Мудрые они.
— У Волка совсем другая история, — покачал головой Вадим. — У него все предки оборотни, а я же был нормальным парнем, у меня была спокойная работа, обычная жизнь, а теперь ничего, и непонятно, что делать и как жить. Да и будущее мое, если честно сказать, туманно и неопределенно.
— Понятны твои затруднения, — покивал волхв, — только помочь ничем не могу. Каждый к своей инаковости приспосабливается по-своему. Мне тоже трудно жить в обществе обычных людей, поэтому с ними и не живу.
— Но ты хоть внутри человек, а я?
— А ты уверен? — хмыкнул Ворон, садясь за стол, куда Волк уже притащил сковородку и нарезанный хлеб. — Я, например, с тобой поспорил бы на эту тему.
— Сейчас, — Вадим быстро закрыл глаза и посмотрел своим внутренним зрением на колдуна. Нормальный он был, сердце, почки, легкие, печень — все на месте, мозг типичный, даже не очень большой, разница была только в энергетике, у волхва она была огромной, да и пожалуй в этих странных палочках пронизывающих его ауру. — Посмотрел, нормальнее не бывает, обычные органы, ты, Ворон, человек.
— А Волк?
— И Волк тоже, у него все органы обычные, человеческие.
— Болезней никаких?
— Нет.
— Хорошо, — улыбнулся волхв, с удовольствием насаживая на вилку жареную колбасу. — Вот мы с тобой, Слава, и на рентген сходили, быстро и главное никакой радиации.
— Ага, — Воислав покосился на Вадима. — Ты, если есть не хочешь, то посиди с нами за компанию. И перестань ныть! Ты думаешь, мы бы не согласились с тобой поменяться? Так поверь, что и я и Ворон, и большинство из тех людей, которые умрут в скором времени, все готовы получить такое тело. Есть не надо, пить тоже, даже дышать не всегда нужно, да еще заживляемость ран такая, что даже я оборотень в пятом поколении завидую, а он все плачется. Тебе что нужно от жизни? Ты подумай, не спеши… Любовь? Так она у тебя есть? Деньги? Так их тоже хватает. Что изменилось с появлением у тебя нового тела? Стало хуже или как?
Крот задумался, и вдруг понял, что на самом деле его новое тело ни на что не влияет, наоборот, появляются новые возможности, о которых он даже не подумал, на самом деле у него уже все есть. Он сел и подпер рукой голову, наблюдая с каким удовольствием едят Ворон и Слава яичницу с колбасой.
Дверь открылась, и в столовую вошла Лада, с мокрыми волосами под капюшоном, с блестящими разноцветными глазами, с веселой улыбкой, рядом с ней ковыляла Машка, увидев его, она кинулась к нему с радостным визгом, залезла на колени и прикрыла глаза.
— Ну и?.. — хмыкнул Слава. — Хуже или лучше?..
— Что у вас тут происходит? — девушка села за стол, взяла тарелку, наложила себе яичницы и начала с удовольствием есть. — Чувствую, что-то не так.
— Крот опять буянит, — фыркнул Волк. — Рассказывает, как ему плохо оттого, что есть не хочет, просится обратно в люди, а мы ему помочь ничем не можем.
— Все будет хорошо. — Лада погладила Вадима по щеке. — Успокойся, я понимаю, как тебе плохо, но ты же не просто так пошел на это, ты хотел помочь людям. Уже расхотел?
— Нет, просто не думал, что будет так тоскливо, — признался Крот. — Считал, просто немного где-нибудь поболит и все.
— Мы не задумываемся над этим, но на самом деле история человечества — это история изменений, — сказал Ворон, откидываясь на спинку стула с удовлетворенным видом. — Наши предки совсем не похожи на тех, кто когда-то отправился из Африки расселяться по более спокойным местам, и кожа другая, и мозги и руки. Прими себя таким, каким ты стал и радуйся тому, что внешне ничем от других людей не отличаешься, а что касается внутренностей, так я встречал женщину, у которой сердце было с правой стороны, а еще мальчишку с шестью пальцами и шерстью по всему телу. Все поели? Собираемся?
— Куда? — спросил Крот, хоть и знал ответ.
— Искать тот свет, который ты видел вчера, — проговорил волхв. — Возможно он нас приведет к Алатырю, а может к чему-то другому, не менее удивительному. Жизнь, это большое приключение, всегда за поворотом найдется то, чего ты раньше не видел.
— Даже для волхва? — уточнила Лада. — Я всегда считала, что они знают все.
— Волхвы потому много знают, что никогда глаза свои не закрывают на свет божий, — ответил Ворон. — А значит, видят многое и никогда не устают удивляться тому, что видят, и стремятся новое узреть. Работа такая: узнавать, понимать мир, чтобы помогать другим. Разве ты не к тому же стремишься, ведунья?
