Узнала, кстати. Улыбнулась так, что пару минут в себя прийти не мог. Рукой даже махнула, но тут же исчезла за широкой спиной караванного кашевара, сидящего на козлах. В походе, как паренек узнал от старшаков, ее как раз туда и определили – к котлам и мискам.
Вэйань, разумеется, обалдел поначалу. Ругался, всё грозился выгнать в лес, что-то про дисциплину втолковывал на родном китайском. Не одну минуту провел с наемником в штабном вездеходе, но в итоге добро всё же дал. Пусть, мол, остается, посуду драить и дрова таскать.
Варя, ожидавшая приговора оледеневшей синичкой, такому решению была откровенно рада. Повара мгновенно очаровала, порядок в телеге навела. Да вот только Леший проклятый так и отирался вокруг повозки, опекая, причем весьма демонстративно. Пустобрех…
Тахир нарисовался снова. Улыбчивый, будто и не было слякоти под ногами и разбитой в кашу дороги, которую они сами и прокладывали по лесу. Камеру держал чуть в стороне, но всё же снимал.
– Ну, дружище, чего такой хмурый? – Он бросил в рот горсть семечек, пережевывая все сразу. – Скажешь что-то для моего видеодневника?
– Ой, Тахир, не сейчас, – отмахнулся Митяй, невольно посматривая в глазок камеры. – Ну чего ты пристал со своим дневником?
– А чего не пристать? Зоны покрытия часто, почти напрямую в сеть выкладываю. Неужто в Тайге не будет интересно посмотреть, как ее герои выполняют свою работу? Слушай, а может, ты покурить хочешь? Расслабишься, вообще о заботах забудешь… – Он всполошился, будто Митяй дал согласие. – Отличный гашиш есть! Сейчас кальянчик справим? Хочешь?..
Но Митяй не ответил, обернувшись в тысячный раз за день. Затем молча отодвинул беза, широким шагом направившись в хвост каравана. Тахир, расстроенно разведя руками, устремился следом.
– Вот ведь нелюдимый какой… Да постой ты. Что такого стряслось-то?
Митяй не ответил. Потому что увидел, как возле кухонной повозки появились двое. Не безы, явно «кроты». В одинаковых штормовках, с ружьями за спинами, молодые. Один из них, вышагивая рядом с телегой, сейчас держал Варю за щиколотку, не давая укрыться внутри. Второй о чем-то заливисто щебетал, не обращая внимания на брань усатого повара. И Леший, проклятье на его голову, куда-то запропастился… Сейчас, когда был так нужен!
Заходить в лоб паренек не стал. Пропустил телегу мимо себя, неприметно постоял на обочине и только тогда догнал «крота», который схватил Варю.
– Ногу отпусти! – негромко, чтобы даже метелка не услышала, приказал он.
Одна рука легла на плечо добытчика, вторая – на рукоять «дыродела» в поясной кобуре.
– Чего? – тот обернулся, и улыбка медленно испарилась с лица. – Тебе чего, малыш?!
Осекся, рассмотрев светло-зеленый комбинезон тайгинского беза. Ногу девичью сразу отпустил, от телеги отступил. Варя пискнула, тут же юркнув под брезентовый полог.
– Тебе чего, малой? – почти дословно процитировал своего напарника второй «крот», шагавший чуть впереди. И тоже умолк, заметив ладонь на пистолете. – Бл… Ты что это?..
– Сгорели отсюда, парни, – недовольный на себя, что голос ломается в самый неподходящий момент, Митяй понизил его до шипения. – Еще раз увижу, что вы к метелке пристаете, сразу колени прострелю. Ясно?
– Да что ты стартуешь-то так? – первый, чье плечо Митяй всё еще держал в пальцах, миролюбиво развел руки. – Ну, подкатили познакомиться, чего такого-то?
– Ты меня услышал? – щелкнув замком кобуры, переспросил парень.
– Да услышал, услышал, не кипятись… – мужчины нервно переглянулись. Подняли головы, словно ища поддержки у повара, теперь демонстративно не замечавшего происходящее возле борта повязки. – Сваливаем мы. Не повторится такая фигня, хорошо? Мы поняли.
– Девка под защитой, – чуть громче, чтобы обязательно расслышали под брезентовым пологом, добавил Митяй. – И пусть все узнают – кто сунется, до конца жизни елдой пользоваться перехочет.
– Мы поняли, – еще раз повторил слова напарника первый «крот», за рукав утягивая того на обочину. – Прости, если что не так. Обидеть не хотели, вот тебе крест… – и вправду перекрестился, для выразительности мотая головой.
– Всё, валите, – разрешил Митяй, слушая ритмичный гул крови в ушах.
Отпустил чужое плечо, дернул подбородком.
Проследил взглядом, провожая примолкшую парочку куда-то в хвост колонны, и зашагал рядом с кухней. Колеса скрипели, запряженный конь фыркал и мотал головой, будто человеческие эмоции как-то передались и ему.
– Эй… Варя? – от того, что впервые назвал зеленоглазую по имени, даже прихватило дыхание. – Ты там как, нормально?
Он поднял голову и вдруг увидел, что метелка наблюдает за ним снизу вверх, почти незаметная в полиэтиленовом бортовом оконце. Сердце тут же забилось еще чаще, на щеках выступили красные пятна.
Поняв, что ее заметили, девчонка сразу осела на дно повозки, исчезая из виду.
Митяй еще какое-то время шел рядом с телегой, так и не дождавшись ответа. Скрипнул зубами, сплюнул в грязь. Решил ускорить шаг, злящийся на всё вокруг, как тут услышал ее голос, тихий и приглушенный тентом. Услышал больше не ушами, а где-то на самой периферии слуха, будто тот прозвучал прямо в голове.
– Со мной всё хорошо. Спасибо…
Обернувшись торопливо и с плохо скрытой надеждой, Митяй наткнулся на взгляд пожилого повара, правящего кухонной повозкой. Тот улыбнулся, многозначительно подмигнул черенку, показал оттопыренный большой палец. Паренек покраснел еще сильнее и затопал в начало каравана. Нужно найти наемника и посмотреть, как тот отреагирует, когда он расскажет ему. Решил за своей метелкой приглядывать – так глаз не отводи, вояка, тоже мне…
Только поздно вечером, стоя в холодном дозоре и вспоминая перепалку с добытчиками, Митяй вдруг осознал, что всё это время кругом отирался Тахир. Как обычно, снимавший происходящее на свою неразлучную камеру.
В мертвый город вошли через трое суток после стационарной стоянки. Высланные вперед конные, руководствуясь электронными картами наемника и показаниями датчиков, заставили караван свернуть на восток.
Крюк получился немалым – почти до новорожденного Енисейского пролива, рискуя наткнуться на разъезды БАРСа, патрулировавшие побережья. Но радиоактивный «карман» на пути, происхождением обязанный хлопнувшим ракетным шахтам, был совершенно непроходим. Оценив ситуацию, Вэйань принял решение огибать. Одноглазый спешил, рвался вперед, ведь где-то совсем рядом находилась черта, которую его погибшие разведчики в свое время переступить не сумели. Но другого выхода не было.
