Хлоп!
Свет.
Тьма.
Снова свет.
И – небо над головой.
А рядом – люди стоят. И все на голого мужика пялятся. Сообразив наконец, что голый мужик – это он и есть, Петр Леонидович покраснел и прикрыл ладонями причинное место.
– Ты что, совсем спятил! – заорал один Дагон – тот, что с народом общался, – на другого – того, что голого Максина притащил. – Забыл, к чему такие игры со временем приводят?!
– Тихо! – вскинул руку с открытой ладонью другой Дагон. – Случай особенный! Пришлось рискнуть!
– Иди ты к бую! – первый Дагон разом взметнул вверх все свои галлюциногенные щупальца. – Как мы теперь вместе из этой временной петли выбираться будем?
– Выберемся как-нибудь, – сделал успокаивающий жест другой Дагон. – Чай, не впервой. Тебе эти чубрики, – кивнул он на аборигенов, – про голого мужика уже рассказывали?
– Ну?..
– Так вот же он! – Дагон обеими руками указал на Петра Леонидовича. – Гол, понимаешь, как сокол! – Он схватил за локоть отца Иеронима и подтащил его поближе. – Ну, что скажешь, поп? Сгодится тебе такой нагой молодец?
Отец Иероним озадаченно ущипнул себя за бороду.
– Где ты его сыскал? – спросил один Дагон у другого.
– Сам скоро все узнаешь, – махнул рукой двойник.
– А слово он знает? – Отец Иероним подозрительно посмотрел сначала на одного Дагона, потом на другого; похоже, поп решил, что его дурачат.
– Конечно, знает! – Дагон радостно хлопнул Максина по голому плечу. – Сколько до самолетов? – глянул он на двойника.
– Минуты три, три с половиной, – ответил тот.
– Ну, давай, – еще раз ободряюще похлопал Максина Дагон. – Скажи им наконец это слово, чтобы они свалили отсюда куда подальше.
Максин поднял правую руку и смущенно кашлянул в кулак. Затем широко открыл рот, приложил к нему указательный палец, подержал секунды три-четыре, убрал и закрыл рот.
Дагон недобро нахмурился.
А отец Иероним вдруг бухнулся Петру Леонидовичу в ноги. А следом за ним и остальные селяне на землю повалились.
– Это что значит? – растерянно посмотрел на Максина Дагон.
– Это значит, что любое изреченное слово – ложь. Главного словами не скажешь. Поэтому, чтобы произнести заветное слово, нужно просто промолчать.
– Ты думаешь, они именно этого ждали? – все еще с сомнением посмотрел на распластавшегося по земле отца Иеронима Дагон.
– А чего же еще, – другой Дагон подошел поближе. – Ты только глянь, как их расплющило, – довольно улыбнулся он. – От радости.
– Эй! – Дагон легонько ткнул ногой лежащего на земле попа. – Ты б поторопился, что ли. Раз теперь никаких препятствий на вашем светлом пути нет…
– Верно! – проворно, как мальчишка, вскочил на ноги отец Иероним. – Верно! Все по избам! По избам!
Местные тут же повскакивали на ноги и кинулись врассыпную. И полминуты не прошло, как на улице никого не осталось.
– И что теперь? – посмотрел один Дагон на другого.
– Посмотрим, – пожал плечами тот.
– Мне б одежку какую, – робко напомнил о себе Петр Леонидович.
– Да ладно тебе! – недовольно поморщились оба Дагона разом. – Все равно уже никто на тебя не смотрит.
– А мы чего ждем? – спросил Максин.
– Посмотрим, что произойдет, – ответил Дагон. – С одной стороны, может, они переоценили свои возможности и ничего у них с переходом на иную плоскость реальности не выйдет.
– С другой стороны, – продолжил другой Дагон. – Если все же получится, будет интересно посмотреть, как это выглядит со стороны.
– Верно, – кивнул двойник.
– Во! – поднял палец Дагон. – Слышите!
С севера приближался быстро нарастающий мерный гул.
– Самолеты!
– Ща бомбить будут!
– Ух!..
– А я, между прочим, уже видел.
– Ну и не хвались!
Небо рассекло выстроившееся треугольником звено самолетов.
– А поселок-то все еще на месте стоит.
– Н-да…
– А как вы относитесь к проблеме информационных башен? – непонятно с чего вдруг спросил у Дагонов Максин.
– А мне по фигу, – ответил первый.
– Точно, – кивнул, соглашаясь с ним, другой.
За миг до того, как от самолетов отделились белые звездочки запущенных ракет, поселок подернулся сероватой дымкой и исчез. Как будто и не было его.
– Неинтересно, – покачал головой Дагон.
– Банально, – согласился с ним двойник.
– А как им это удалось? – спросил Максин.
– Про теорию суперструн слышал? – с некоторым интересом посмотрел на Петра Леонидовича Дагон.
– Он эколог, – ответил ему двойник. – В космогонии не рубит.
– Ну, тогда как ему объяснишь? – с сожалением развел руками Дагон.
– Смотрите! Смотрите! – замахал руками и щупальцами другой. – Сейчас первая ракета вон туда ударит!
Ракета врезалась в землю и обернулась огненным шаром, быстро увеличивающимся в размерах и пожирающим все на своем пути.
– Уходим!.. Уходим! А то они нас поджарят!
Один из Дагонов щупальцем обхватил Петра Леонидовича за талию, легко поднял его над землей, взбежал на пригорок и, не предупредив, плюхнулся в небольшой бочажок по другую сторону. Максин даже не успел воздух в легкие набрать. Следом за одним Дагоном – другой.
А сверху уже бушевало пламя. Горела трава. Рушились обугленные деревья. Раскаленный воздух, казалось, потрескивал, поднимаясь вверх, к более холодным слоям.
Безумие торжествовало. Хотя, возможно, в этом был какой-то смысл. Который не выразить словами.
Макарычев подцепил носком сапога обугленный пень, приподнял, посветил под него фонариком. Меж корней лежала скорчившаяся, обгоревшая тушка какого-то зверька. Должно быть, хотел спрятаться, когда мир вокруг полыхнул адским пламенем. Да какое там…
Макарычев горько сплюнул на черную землю, поправил маску респиратора на лице и посмотрел по сторонам. Бойцы разбрелись кто куда. Ходили по пепелищу, опустив головы, в поисках хоть каких-то следов того, что здесь когда-то находилось. Называлось это свободным поиском. Дурацкое название, и затея тоже дурацкая. Но что еще им оставалось?
– Стецук?
– Чего? – вскинул голову ковырявший палкой золу ефрейтор.
– Что там у тебя?
– Ничего!
– Вообще ничего?
– Есть ворона дохлая… Нет, две!
Повсюду были только угли, сажа да зола. Иногда встречались трупы мелких зверушек и птиц. И ни малейшего признака того, что не так давно здесь стоял поселок, в котором жили люди.
– Игоряша!
– Я здесь!
– Вижу, что здесь.
Дробинин сидел на ярко-оранжевой палатке, расстеленной поверх выжженной земли, а вокруг него – приборы, которые он с собой притащил. Ни дать ни взять – средневековый алхимик, вознамерившийся вызвать демона из ада. Не хватает только пентаграммы.
