Алексей Калугин - Время лживой луны

Существо двигалось в сторону залегших в кустах солдат. Только не напрямик, а забирая чуть в сторону, будто хотело сбоку их обойти. И то и дело вскидывало голову, словно принюхивалось.

– А может, человек? – шепотом спросил Егоркин.

– Не-а, – качнул головой Муратов. – Смотри, как идет странно, будто на бок все время заваливается.

– Так местность же под уклон идет.

– Рип это, – стоял на своем Муратов. – Точно – рип.

Портной держал нелепую фигуру на прицеле и думал о том, что, окажись сейчас рядом Тарья, она бы подсказала, что делать. А так приходится все самому решать.

– Если и не рип, то все равно мутант какой-то, – закончил Муратов.

С таким определением Егоркин спорить не стал.

– Снимешь его? – спросил он у Портного.

Портной глянул на дисплей ПДА – связи, как назло, не было.

Эх, была бы рядом Тарья…

А так получается, как в игре «верю – не верю».

– Не верю, – неслышно, одними губами прошептал солдат.

Его так учили – никому не верить. Видишь цель – жми на курок. Думать – не твоя прерогатива.

Плотный хлопок выстрела сдернул тишину с болот и эхом раскатился над трясиной.

– Что за черт! – всполошенно вскочил на ноги Дагон.

Макарычев обернулся на выстрел. Но даже испуганно взлетевших птиц не увидел.

– Ребята дурачатся.

– Это как так – дурачатся?

– Палят во что-то.

– Зачем?

– От нечего делать, – зло огрызнулся сержант.

– Не дело это, – с осуждением покачал головой Дагон. – Совсем не дело. Поэтому-то я и не велел тебе с собой оружие брать.

– Ладно, ты о чем-то переговорить со мной хотел? – напомнил Макарычев.

– А, ну да, ну да, – кивнул пару раз Дагон. – Слушай, Сережа, ты бы как-нибудь постарался убедить своих начальников, что нет на Облонских болотах больше ничего, что им интересно. А то уж очень беспокойная жизнь у меня настала.

– У тебя? – криво усмехнулся сержант. – Да твои проблемы ничто по сравнению с моими!

– Если я могу тебе чем-то помочь…

– Чем?

– Ну, не знаю…

– А, – безнадежно махнул рукой Макарычев. – Да еще Максин этот… Явился незнамо откуда.

– Я же тебе рассказал, как он тут оказался.

– Думаешь, я тебе поверил?

Дагон от удивления рот разинул.

– Максин…

Тяжелый удар в область левой скулы опрокинул Максина на спину. Странно, но боли он не почувствовал. Должно быть, уины все еще пытались защитить его организм от неблагоприятных внешних воздействий. Вот только выгрызть пулю, выпущенную из «калашникова», им, скорее всего, было уже не под силу.

Петр Леонидович лежал, раскинув руки крестом, и глядел в небо. Из-за набегающих на глаза слез казалось, что серые облака скручиваются в рыхлые спирали, напоминающие комки грязной ваты. А солнце тоненькой кисточкой рисует на них таинственные знаки.

– Не верю… – шептал он едва слышно. – Не верю…

Только какое это теперь имело значение?

Солнце закатилось.