С напряженным вниманием Лора и Крис ловили каждое слово Штефана Кригера о том, как он установил заряды в Институте, как в последний день своего пребывания в 1944 году застрелил Пенловского, Янушского и Волкова и как он запрограммировал Ворота времени, чтобы перенестись в современную Америку к Лоре.
Но в последнюю минуту произошла авария. Прекратилась подача городской электроэнергии. Английские самолеты впервые бомбили Берлин в январе сорок четвертого, а американские бомбардировщики провели первый дневной налет на город шестого марта. Перебои в подаче электричества стали обычным делом не только из-за бомбардировок, но и из-за саботажников. Именно из-за таких перебоев питание Ворот производилось от автономного генератора. В тот день, когда его ранил Кокошка и он ползком преодолел Ворота, Штефан не слышал шума бомбардировщиков, значит, отключение электричества было делом рук саботажников.
– Взрывной часовой механизм тоже остановился. Ворота не были разрушены. Они по-прежнему функционируют, и люди Кокошки могут явиться сюда. А самое главное… они по-прежнему могут выиграть войну.
У Лоры опять начиналась головная боль. Она прижала пальцы к вискам.
– Но постойте, Гитлеру не удалось создать атомное оружие и выиграть вторую мировую войну, раз мы не живем в мире, где это случилось. Вам нечего беспокоиться. Каким-то образом, несмотря на всю ту информацию, которую они добыли с помощью Ворот времени, им определенно не удалось создать ядерный арсенал.
– Вы ошибаетесь, – сказал Штефан. – Пока им это не удалось, но это не значит, что это им не удастся вообще. Как я вам уже говорил, эти люди в Институте в 1944 году не могут изменить прошлое. Они не могут совершить скачок назад и переделать собственное прошлое. Но они могут менять свое будущее и наше с вами тоже, потому что путешественник во временном пространстве обладает такой возможностью, и это зависит от его воли.
– Но его будущее – это мое прошлое, – сказала Лора. – И если прошлое нельзя изменять, то как он может сделать это в отношении меня?
– Вот так, – заметил Крис. – Вот вам и парадокс.
Лора настаивала:
– Послушайте, я прожила тридцать четыре года в мире, где нет Гитлера и его наследников, так что Ворота времени ему не помогли. Гитлер проиграл.
Штефан не сдавался.
– Если бы путешествие во времени было изобретено сейчас, в 1989 году, то прошлое, о котором вы говорите, – вторая мировая война и все последующие события – нельзя было бы изменить. Вы не могли бы их изменить, потому что к вам был бы применим закон природы, который исключает скачки в прошлое и связанные с этим парадоксы. Но Америка не сумела открыть такую вещь, как путешествие во времени, или узнать, что подобное когда-то было возможно. А сотрудники Института в Берлине в 1944 году способны изменить свое будущее, и, хотя одновременно они будут изменять и ваше прошлое, это никак не противоречит законам природы. И вот тут-то и возникает самый величайший из всех парадоксов и единственный, который по каким-то причинам допускает природа.
– Вы хотите сказать, что они могут там у себя создать ядерное оружие на основе данных, которые они заполучили в 1985 году? И выиграть войну?
– Да. Если не успеть до этого уничтожить Институт.
– И что тогда? Значит, внезапно все вокруг нас изменится и мы окажемся под властью нацизма?
– Именно так. Но вы об этом никогда не узнаете, потому что вы будете другим человеком. У вас не будет того прошлого, какое у вас есть сейчас. У вас будет совершенно иное прошлое, и вы будете помнить только его и ничто другое, ничто, что случилось с вами в этой жизни, потому что этой жизни у вас никогда не было. Мир для вас будет таким, какой он есть, и вы никогда не узнаете, что был другой мир, в котором Гитлер потерпел поражение.
Страх и отчаяние охватили Лору, жизнь всегда казалась ей хрупкой и ненадежной, но эта перспектива ужасала. Мир вокруг потерял реальность и стал призрачным царством снов; в любое мгновение земля под ногами могла разверзнуться и навсегда ее поглотить.
Все более ужасаясь, она сказала:
– Если они изменят мир, в котором я выросла, то я никогда не встречу Данни, не выйду за него замуж.
– А я могу вообще не родиться, – заметил Крис.
Лора потянулась к Крису, положила руку ему на плечо, чтобы успокоить его, да и себя тоже, убедиться, что он действительно существует.
– Я сама могу не появиться на свет. Все, что я видела, все хорошее и плохое, что было в мире с 1944 года… все исчезнет, как дом из песка, а вместо этого возникнет другая, новая реальность.
– Новая и страшная, – уточнил Штефан, явно утомленный своими усилиями показать, что было поставлено на карту.
– И в этом новом мире я, возможно, не напишу ни единой книги.
– А если и напишете, – сказал Штефан, – то это будут совсем другие книги, абсурдные произведения мастера, который творит под гнетом деспотической власти, в железных тисках нацистской цензуры.
– Если эти типы создадут в 1944 году атомную бомбу, – сказал Крис, – то считайте, что от нас всех осталась одна пыль.
– Пыль, пожалуй, – согласился Штефан Кригер. – Исчезнем, не оставив никакого следа, как будто нас и не было.
– Нам надо их остановить, – объявил Крис.
– Если только нам это удастся, – сказал Штефан. – Но прежде всего мы должны выжить в этой действительности, а это трудная задача.
* * *
Штефан попросился в туалет, и Лора повела его в ванную комнату, словно медицинская сестра, привычная к уходу за больным мужчиной. Когда они вернулись обратно и Лора уложила его в постель, она вновь забеспокоилась о его состоянии: он был вялым, потным и совсем слабым.
Она в нескольких словах рассказала ему о перестрелке у Бренкшоу, когда он был без сознания.
– Если эти убийцы являются из прошлого, а не из будущего, то как они нас находят? Как они могут знать в 1944 году, что через сорок пять лет мы будем в этот день и час у доктора Бренкшоу?
– Чтобы обнаружить вас, – объяснил Штефан, – они совершили два скачка. Сначала один в более отдаленное будущее, хотя бы на пару дней вперед, к примеру, в предстоящий уик-энд, чтобы разведать, не появились ли вы где-нибудь к этому времени. Если нет – а вы не появились, – тогда они стали изучать доступную информацию. Такую, как старые номера газет. Они искали сообщения о перестрелке в вашем доме прошлой ночью, и из них узнали, что вы отвезли раненого к доктору Бренкшоу в Сан-Бернардино. Тогда они вернулись обратно в сорок четвертый год и совершили второй скачок, на этот раз рано утром сегодня, одиннадцатого января, и навестили доктора Бренкшоу.
– Они так и скачут вокруг нас, – сказал Крис Лоре. – Они могут прыгнуть вперед, чтобы разведать, где мы появились, а потом выбирать во временном потоке самое подходящее место, чтобы нас подстеречь. Это как игра: мы ковбои, а они индейцы, но только индейцы-невидимки.
