– Напротив, мистер Гонкур, очень даже приятно. Тем более из ваших рук.
– Что ж, хорошо, но не будем загадывать.
Роджер вышел во двор огромного комплекса, который служил чем-то вроде штаба и столицы для всего клана.
Здесь была парковая зона с деревьями, свезенными с разных концов света, с разбитым на отдельные зоны прудом, где жили рыбы и животные самых разных форм и расцветок. Имелись отдельные дворики, выполненные в стилях разных культур, и там можно было увидеть печи для приготовления лепешек, небольшие фонтаны с увитыми виноградом беседками, а также мраморные скульптуры. Все это Роджер успел заметить лишь мельком и вскоре уткнулся в углепластиковую дверцу кабины квадрокоптера.
– Итак, повторите еще раз, что вы должны сделать. Говори ты, Серик!..
Роджер медленно повернулся, и Гонкур подался назад, а перед ним сомкнулись ряды его телохранителей с автоматами наперевес. Роджер видел, что к нему здесь относились весьма серьезно – оружие было снято с предохранителей.
– Мы идем под легендой туристов, потерпевших крушение. Дым на заднем плане будет тому поддержкой. Наше дело войти на виллу Карбонаре, взять мальчика и выйти с ним на место, куда сядет квадрокоптер. Все.
– Не все, – возразил Гонкур. – Еще вы должны всех убить.
– Это само собой, мистер Гонкур, ведь едва ли они позволят нам зайти и выйти просто так.
– Разумеется. Ну, раз так – грузитесь, пришло время действовать.
Дверца перед Роджером распахнулась, он забрался в кабину и сел к дальней стенке, рядом опустилась Эмма.
Едва дверца захлопнулась, где-то под полом завыла турбина. Ее звук становился все тоньше, затем весь корпус содрогнулся от пуска электрогенератора, и, наконец, закрутились, запели все четыре винта.
Аппарат качнулся, а затем неожиданно словно выстрелил вверх, у Роджера даже дыхание перехватило.
Вилла Гонкура стала быстро уменьшаться в размерах и уплывать за корму, в туманную пелену разогретого воздуха. Теперь внизу была только красноватая земля пустыни с редкими скалами, озера с коричневатой соленой жижей и рощи сухопутных кораллов, издали похожих на покрытые инеем деревья.
Роджер посмотрел на Эмму, та поправляла перед зеркалом макияж, как будто это сейчас было самое главное.
В первом ряду сидел пилот в черном шлеме, темных летных очках и при черной бороде.
«Сарацин какой-то», – подумал Роджер и вздохнул. Ему хотелось выпить.
Не то чтобы замутить сознание и сбежать от действительности, а только чтобы наладить свой организм после отравления этими жуткими таблетками.
Разумеется, доктор посоветовал бы пить больше воды и кушать фрукты, но Роджер целенаправленно пьянствовал семь лет и проделал множество экспериментов, прежде чем понял главное: отравление лечится запоем.
Он снова посмотрел в окно – там все оставалось без изменений, декорации к фильмам про погибающих в песках. Камни, каньоны и ни одной позитивной нотки, ни одного намека на скорую возможность выпить.
А выпить хотелось.
– Долго нам еще лететь, приятель? – спросил Роджер, чтобы как-то скоротать эту транспортную паузу. Пилот не ответил и, повернув голову в шлеме, черных очках и черной бороде, вдруг спросил:
– Мистер Бекмамбаев, а вы меня не узнаете?
– Так, минуточку!..
Роджер откинулся в кресле, как художник, постигающий необычную натуру.
– Ты что, мой земляк?
– Точно, мистер Бекмамбаев! – взвился пилот и затряс головой в глухом шлеме.
Эмма взглянула на Роджера – не нужна ли поддержка? Но тот решил ломиться в одиночку, тем более что какие-то наработки у него уже были.
– Эй, да ты сын, этих, ну как их?..
Роджер защелкал в воздухе пальцами, как бы досадуя на изменившую память.
– Этих вот, ну на языке вертится…!
– Лунзипропенспоркеров, сэр!.. – заорал пилот и, сорвав шлем, отбросил в сторону. Квадрокоптер качнулся, но автопилот вернул его на главный курс.
– Ха!.. Точно!.. – воскликнул Роджер. – Ты один из Лунзипропенспоркеров!.. Тебя еще звали… Ну, вот это слово!..
Роджер затряс руками и даже головой, показывая, что уже вот-вот видит ответ.
– «Засранец Бембито»! – крикнул пилот и, сорвав очки, зашвырнул следом за шлемом.
– Ай, Бембито! Да ты возвращаешь меня в мое это самое… юность!..
– Я рад, сэр!
– Как же давно я не был в этой, как ее?..
– В Тырьякурдине, сэр!
– Да, Бембито, стыдно забывать названия своей родины, но такая уж у нас жизнь!..
– У нас в Тырьякурдине все помешаны на Серике Бекмамбаеве! Все хотят стать наемными убийцами и даже клуб организовали!.. Ну как клуб, два десятка парней собираются на козопое и шарашат из самопалов по силуэтам, сделанным из козьего дерьма!..
– И получается?
– Не очень-то и получается, сэр, но всем очень весело! Все хотят убивать людей за деньги!..
Роджер встретился взглядом с Эммой, она невесело усмехнулась. С одной стороны, она поражалась мастерству Роджера, который вот так сразу открывал целый мир и ни разу не спалился, с другой – этот глупый диалог никак не мог помочь им в предстоящем задании.
– А что скажете насчет того, чтобы отметить встречу земляков?! – спросил пилот.
– Не скажу ничего против, Бембито, или как тебя сейчас зовут?
– Веллингтон, сэр!
– Отлично, Веллингтон!
– У меня припасена фляга с золотистым кальвадосом из земляного яблока. Как у нас принято! Выпьете?
– А разве я могу отказаться, Веллингтон? – развел руками Роджер, старясь не замечать тяжелого взгляда Эммы.
– Вот это по-нашему! – закричал пилот, совсем слетая с катушек.
– Ну, а то! – подстегнул его Роджер, испытывая настоящую радость, ведь ему предстояло выпить не в утоление непереносимого порока, а только для пользы дела и укрепления связей между звеньями предстоящей операции.
Пилот достал огромные стаканы, но Роджер не дрогнул, ведь это могла быть проверка, а он проверок не боялся.
– Эй, парень, а это ничего, что мы сейчас в воздухе и ты должен доставить нас на место?! – строго поинтересовалась Эмма.
– Не беспокойтесь, мадам, автопилот доставит нас на место с точностью до миллиметра!.. – заверил пилот.
– Да, до миллиметра!.. – повторил Роджер. – Давай уже, наливай, Веллингтон, а то скоро посадка!..
Голубоватый кальвадос скользнул в стаканы, и Роджер почувствовал, как сразу вспотела его рука.
«Неужели все так серьезно?» – спросил он себя, но не особенно громко, чтобы не поднимать эту проблему сейчас, ведь они летели на спецоперацию.
– За ишмомбитх и турмамбе! – провозгласил пилот, и Роджер радостно кивнул.
– А что вы должны мне ответить, сэр?
– Эх, Веллингтон, если бы я помнил все, что мне нужно отвечать на моей любимой родине, я был бы счастливейшим из людей, но моя работа, огромные деньги, красивые женщины и бесконечный кредит в банках изменили меня и сделали хуже!.. Да, хуже, и я в этом сам признаюсь. Я мало что помню о моей родине. И хотя все дело в контузии, мне все равно стыдно. Так что я должен ответить?
