Жеребец Хальвдана Расенд[23] прикрывал глаза от снега, но продолжал нести всадника вперед лёгкой рысью, ничуть не сбавляя шага. Управлять им приходилось с осторожностью. В густом вересковнике сложно заметить острые камни, а на них конь запросто мог подвернуть ногу. Скорей бы закончилось это проклятое всеми Богами место. Там, где положено быть чернозёмным полям и до осени снимать два урожая — только степь, в которой и скот толком-то не выпасешь. Пастбища с более сочной травой, как ни странно, лежали ближе к Гребню.
К полудню начали отклоняться к востоку, повинуясь указаниям мужа из дружины Вако. И чем дальше, тем больше становилось вокруг деревьев. Сначала молодняка, а затем и высоких, разлапистых сосен. Близилась Рычуха. Трава, пусть и пожелтелая, стала гуще, близ реки разбегаясь в стороны вольготными заливными лугами. Только травы тут почти никто не косил — далеко до города возить. А тем, кто всё же заметил столь благодатные земли и поселился здесь, хватало малого. На отшибе, у полосы горизонта виднелась небольшая деревушка. Жили там то ли немеры, то ли, по слухам, изгнанные много десятков лет назад из рода древнеры — даже их старожилы не могли точно сказать, к какому племени принадлежат. Или нарочно о том молчали.
Подле этой безымянной деревушки Хальвдан и приказал устроить короткий привал. Он хотел до темноты пересечь Рычуху, и потому постоянно подгонял спутников. Но дорогу лишний раз спросить не помешает. Местные оказались приветливыми, принесли ватажникам подкрепиться молока и свежего хлеба. На расспросы о том, не слыхали ли они о том, что неподалёку погибло сопровождение княжеского обоза, староста ответил, что узнали об этом только когда здесь начали крутиться кмети, отправленные на поиски. В их деревне те и ночевали двое суток, пока не решили гнать найденный обоз до Лерги.
Верить старосте или нет, Хальвдан решить так и не смог. Но попытки разобраться сулились оказаться тщетными. А потому тратить время на то, чтобы вытряхнуть душу из каждого жителя деревни, представлялось делом весьма бестолковым. По уверениям старосты до места впадения Рычухи в Нейру оставалось всего-то пять-шесть вёрст пути, а потому дальше можно было ехать, не загоняя коней, но и не рассусоливая.
— Только, как переправитесь, по мосту-то, — загадочным полушёпотом добавил староста к последнему напутствию, — вы там не задерживайтесь. Дальше езжайте так долго, как сможете.
— Что так? — Хальвдан, слегка потянул повод, приструняя гарцующего Расенда.
— Нехорошие там места, воевода. С того дня, как в тех лесах вельды вырезали всю Речную деревню, совсем худо стало. Болото как сбесилось: и дождей-то особливо нет, и Рычуха сильно не разливается, а растёт и растёт. Сначала пастбища по ту сторону затопило и поля дюже хорошие, а потом и тропу старую. Скоро, глядишь, и на этот берег перекинется. Лешак там ходит да болотницы. Раньше сильно не беспокоили, а теперь, что ни лето, так люди у нас там пропадают. — Сгорбленный временем и тяжёлой работой староста пожевал губами, что-то ещё припоминая, и добавил: — Гневаются их Боги. Речного-то племени. Без молитв, без жертвоприношений. А в Забвение всё никак не уйдут.
Хальвдан терпеливо выслушал его и грозно глянул на кметей да дружинных молодцев Вако, когда те начали посмеиваться над старческой блаженностью.
— Складно ты говоришь, дед, — вздохнул он. — Слушал бы и слушал. Стало быть, мы будем осторожны.
Староста, имени которого Хальвдан, к своему сожалению, вспомнить не смог, рассеянно покивал головой и, взмахнув рукой, вывел в воздухе замысловатый знак. Тот не походил ни на один из тех, что раньше приходилось видеть у разных племён. Знать, благословил на дорожку.
Хальвдан тронул пятками бока Расенда и повёл отряд дальше — к новому мосту, который недавно выстроили лерговчане. Он оказался добротным, крепким с виду и, наверняка, потребовал от тех, кто его возвёл, много сил. Русло здесь было широким и глубоким, а потому вода текла неспешно. Мост надёжно опирался на оба берега и явно рассчитывался на весенний разлив. Сильно истоптать его за лето не успели — знать, этих мест и правда сторонились.
Когда переправились, небо уже потемнело, но из-за плотной облачной пелены по-прежнему казалось серым. С запада явственно веяло болотом, да и земля даже на значительном расстоянии от Рычухи казалась подтопленной — слишком мягкой и вязкой. То и дело островками между худосочных осин и елей росла осока. Похоже, и этому мосту долго не простоять. Как бы не пришлось на будущую весну стелить через топи гать.
Расенд брезгливо вскидывал ноги, попадая копытами в лужицы или слишком жидкую грязь. Кмети настороженно осматривались. После переправы они совсем замолчали: как бы ни смеялись над причудами старосты, а слова его, видно, крепко засели в головах. Хальвдан по сторонам особо не глазел — следил только, чтобы не завести коня в слишком болотистое место: тропы здесь не было и в помине. Может, и проходил кто, но жадная топь быстро съедала все следы.
— Паршивое место, — буркнул за спиной Ленне. И тут же другие парни едва не все разом вздохнули, поддерживая его.
— Смотри под ноги и езжай молча, — бросил в ответ Хальвдан.
Когда сумерки стали совсем непроглядными, зажгли несколько факелов. Отсветы бросились оранжевыми лезвиями между стволов, превращая деревья в чудищ, которыми пугают детей за непослушание. Чем дальше, тем плотнее становились заросли багульника кругом. И хоть он не цвёл, а в воздухе будто бы витал его одуряющий запах. Так, глядишь, не только Лешак с болотницами привидятся…
— Что там, Хальвдан ярл? — снова подал голос Ленне. А на гневный взгляд, который тот послал ему, только указал рукой перед собой.
Хальвдан проследил за его движением. Из темноты и правда проступали неясные очертания невысоких домов, как будто землянок. Ели и осины стали реже, а там и вовсе оборвались, сменившись обширной вырубкой, уходящей далеко вперёд. Однако она уже начала снова зарастать молодыми чахлыми деревцами.
Хальвдан остановил жеребца и, подняв факел повыше, огляделся. Деревня была сожжена. Очень давно. Теперь от изб только кое-где остались обрушенные срубы, отдалённо ещё напоминающие людское жильё. Как найденный в старинном кургане скелет напоминает, что был когда-то человеком. Но в большинстве своём остатки разрушенных домов просели в податливую землю, поросли ярко-зелёным мхом, который выглядел неуместно празднично в этом заброшенном месте.
— Речная… — непонятно кому пояснил Хальвдан.
— Не стоит тут останавливаться, — шепнул кто-то из парней позади.
— Что, в штаны наложили?
