– Остался Академ? Поэтому вы сюда явились? Чтобы лично наблюдать за кульминацией?
– Не только. Именно здесь расположены все три лаборатории Шульца. Две в секторе Академгородка и одна где-то в восточной части города. Координаты одной из них, производственной, на которой уже около месяца выпускаются промышленные партии «таблеток», нам известны. Фабрика находится в бункере под одним из зданий на проспекте Лаврентьева. Координаты двух других лабораторий, главной и запасной, нам неизвестны.
– А сам Шульц где сидит?
– Предположительно в главной исследовательской лаборатории. А почему вы спросили?
– Обычно, когда ваш брат так подробно о чем-то рассказывает, заканчивается это предложением поработать на государство. Вот я и пытаюсь угадать, какую роль в своей «большой игре» вы отводите мне.
– К сожалению, никакая роль вам не светит, Леший. «Таблетка Шульца», несомненно, прорыв в области технобиологии, но у нее имеются побочные эффекты. Взгляните на своих товарищей, да и на себя. Вам принести зеркало?
– Я и так чувствую, что не в форме.
– Это мягко говоря. Дело в том, что таблетка Шульца избавляет от всех имплантов, понимаете? От всех подряд. Независимо, «дикие» они или специально вживленные, нестабильные или стабилизированные, кустарные, фирменные или даже «оплавленные». Организм очищается от любой наноэлектроники и микроскопической техники. В качестве компенсации второе действующее вещество «таблетки» ускоряет метаболизм, помогает наращивать мышцы, увеличивает силу, улучшает реакцию…
– Второе действующее вещество, проще говоря, это анаболик, – заметила Лера.
– Да, но это анаболик нового поколения. Он превращает человека в живой танк за считаные дни.
– А тупеют они от чего? – поинтересовался Леший, иронично глядя на Копейкина.
– Это не так. Они просто забывают о своей прошлой жизни. Что касается «тупости», все наоборот. В легкий ступор они впадают лишь в первые сутки и когда ослабевает действие стимулятора. Без этого третьего компонента действие «таблетки Шульца» может ослабеть или произвольно усилиться в зависимости от особенностей организма.
– Стимулятор не только бодрит и прочищает им мозги, но еще и стабилизирует «таблетку»?
– Что-то в этом роде. Весь механизм известен только самому Шульцу.
– А мина?
– Вы о якобы вживленном вам импланте нового образца? – Терещенко взглядом указал на Леру. – Скорее всего, Валерия Андреевна была права, когда хотела сказать, что мины не существует. Посудите сами, какой может быть имплант, если «таблетка Шульца» выводит все импланты без разбора?
– Почему же нам хреново? – пробурчал из угла Бортник. – Вы сказали, стимулятор должен выравнивать действие «таблетки», раньше так и было, но теперь… никакого эффекта. Почему?
– Этого мы не знаем.
– Это и сам Шульц вряд ли знает, – добавил Галимов. – Сырая пока «таблетка», недоработанная.
– Мы знаем лишь одно. Все, кто принял зелье, погибают.
– И как скоро? – спросил Леший.
– Все по-разному, – снова вмешался Галимов. – Были случаи, когда бойцы жили несколько месяцев: кто три, а кто все пять. А некоторые уже на вторые сутки загибались. Но симптомы перед смертью у всех были одинаковые.
– Как у нас?
– Да, – капитан взглянул Лешему в глаза. – Мне очень жаль.
– Спасибо за откровенность, – спокойно проронил Леший. – Все понятно.
– А мне непонятно! – вдруг взорвалась Лера. – Непонятно, как вы можете об этом спокойно говорить?! Люди погибают! Ваши солдаты, между прочим! А вы разводите руками и говорите «мне очень жаль»? Да вы ничем не лучше этого Шульца и всех его покровителей! Такие же бездушные скоты!
– Э-э, Лера, поаккуратнее на поворотах, – негромко произнес Каспер.
– А что?! Скажешь, я не права?! Да они хуже, чем скоты, они…
– Лера, ты не права, – чуть повысив голос, заявил Леший. – Это война. На войне люди, бывает, погибают.
– А ты здесь при чем?!
– А это у посредника Аквилона спроси, – Леший пристально взглянул на Леру. – В любом случае, истерики делу не помогут.
– Я не устраиваю истерик…
– Вот и успокойся, остынь, продышись. Надо все обмозговать, и твоя голова пригодится не меньше, чем остальные. Ты же видишь, у господ военных есть в рукаве какой-то козырь. Слишком уж они спокойны и вальяжны. Я угадал, полковник?
– В локацию прибыл очень крупный отряд сталтехов, произведенных… если можно так сказать… в секретных лабораториях Организации, – вместо прямого ответа вновь издалека начал Терещенко. – Нам неизвестна технология, но каким-то образом мнемотехники Организации стабилизируют механическую заразу на последней стадии, а специалисты-бионики одновременно закладывают в остатки разума сталтеха установку подчиняться командирам-жженым. Таким образом, эти существа…
– Реальные механоиды, – проронил Леший.
– Пусть будут механоиды, – согласился полковник. – Таким образом, они не могут быть перевербованы техносом, но при этом выглядят, как его создания.
– Бьем врага его же оружием, – сказал Галимов. – Они морботов под людей маскируют, а мы… то есть Организация, но все равно ведь люди… своих сталтехов штампуем.
– Ужас какой-то, – вновь возмутилась Лера. – Речь ведь и в этом случае идет о людях! О живых людях!
– О безнадежных больных, – возразил Терещенко.
– Все равно это бесчеловечно! Это фашизм!
– Так или иначе, это не наш эксперимент. Ответственность за него несет Организация.
– А вы не помешали мафии создать вот этих… «бройлеров»! – Лера указала на Сергея. – И чем вы лучше?!
– Снова начинаешь? – Леший сменил позу, сел поудобнее. – Мафия все равно провернула бы свою авантюру, только без присмотра. А так…
– А что «так»?! Результат тот же! Две банды экспериментаторов стравили своих подопытных. Даже Хистеру такое издевательство над людьми не снилось. А военные только наблюдают, вместо того чтобы вмешаться. Надо же, какие молодцы! Игру они не хотят ломать! Игру с живыми людьми вместо пешек. Ну, и кто они после этого? Да такие же изверги, как и Организация или мафия! А ты их защищаешь!
– Я пытаюсь разобраться и понять…
– А я уже поняла! – Лера решительно подошла к Лешему и протянула руку. – Идем отсюда!
– Куда?
– Куда угодно! Здесь тебе ничего не светит. С этими людьми ты не выживешь. Так и будешь сидеть, слушать их россказни и медленно загибаться.
– У вас есть конкретные предложения, сударыня? – невозмутимо глядя на Леру, спросил Терещенко.
– Есть! Надо найти лабораторию этого изобретателя таблеток и потребовать, чтобы он остановил процесс. Я уверена, что существует какой-нибудь антидот.
