Я не верю в его смерть, этому танцу недостаточно драмы. Но я боюсь, что замысел обернется трагедией.
Танец становится быстрее, движения – резче. Партия Ники теряет плавность защитных уловок и мягких блоков. Она все чаще принимает клинки голой кожей, но и ее атаки, лишенные необходимости обороняться, кажутся смертоносными – и убийцы один за другим летят со сцены, заваливаясь резких ударов в глотку и глаза. Третий убийца, в испуге вставая над своей жертвой, пытается бежать, но ветер бьет ему в грудь, опрокидывая на ту, что оказалась сильнее загонщиков. Ника пропускает его, и веер картинно обозначает движение по горлу. На сцене более нет живых, кроме нее.
Луна на сцене заходит за тяжелые облака. Фонари уходят вниз, и неведомый наблюдатель, глазами которого мы смотрели эту сцену, вновь смотрит на тусклые звезды. Музыка тихнет, вновь сменяясь шорохом песка вечной пустыни.
-Зря ты ее пригласил, - хлопая в ладоши, наклонился к моему уху Артем.
-К целителю сейчас очередь из женихов выстроится, - сочувственно произнес он. – Особенно после такой рекламной акции.
-Никто не тратит просто так двести миллионов, - покачал он головой и встал вместе с залом для приветствия выступающих.
-Внимание, оценки! – Пролетело над головой. – Один… Два! Владетельный Куомо… Три! … Сияющий раджа Миттал… Десять! Будет ли рекорд этого дня?!
-Ребята, пора готовиться, - неуклюже приседая, прокрался к нам Игорь.
-У нас нет одной минуты! – Возмутился Паша.
Через десяток секунд ребята спустились со сцены, еще раз помахали руками зрительному залу и спокойно зашагали к выходу – как и предполагал к тому, что рядом с нами.
Шаг девушки замедлился, взгляд встретился с моим. Замер на секунду, а затем равнодушно скользнул по рядам ввысь.
В груди было холодно. Выстужено и проморожено.
Зачем он переживает? Я не могу проиграть. По крайней мере – ей.
-Идем.
-С тобой все в порядке? – Уцепился за руку Федор, тревожно посмотрев в глаза.
Я ведь здесь не для этого. И цель – вовсе не выиграть. Цель – она в дружбе и в том, чтобы эту дружбу через соревнования пронести и сохранить. А уже для этого надо выиграть соревнования. Победа - всего лишь путь к цели.
Ребята выдохнули с видимым облегчением.
-И как же тогда жить? – обеспокоенно зашагал рядом Пашка.
Паша пристально и с интересом посмотрел на Свету.
Нас вели чуть в сторону от выхода и ближе к сцене, заведя за гигантское полотно экрана. Справа высились металлические фермы, увитые проводами, приборами с довольно смутно угадываемым назначением и массивные колонки в рост человека. А сам зал технической части шел еще на добрую сотню метров внутрь. Но туда нам было не надо.
Нас уже ждали – и пришлось изрядно прибавить в скорости, буквально пробегая выкрашенные в желтый и зеленый коридоры, краем глаза отмечая попытки тут все облагородить и украсить. Но аскетизм места, где зарождалось чудо, достойное сцены, неохотно пускал к себе роскошь, делая ее вид нелепым и ненужным в залитых белым светом подземных помещениях. Всюду сновали люди, с любопытством поглядывая на наш бег – это те, чья работа уже завершена или начнется после. Другие, кто непосредственно отвечал за выступления, пытались консультироваться на бегу и подсовывали планшетки с бумагами на рассмотрение и подпись. Всех их как-то незаметно завязал на себя Артем, умудряясь читать одновременно два листка, держать футляр от бессменной скрипки, отвечать на вопросы и бежать в том же темпе, что и мы. К слову, работники выдыхались довольно быстро и со всем соглашались.
-Так, все, сцена, - опираясь руками на колени, выдыхал слова Игорь, глядя на конструкцию в круглой комнате. – Осторожнее, двигаемся только по дорожкам.
-Фортепиано есть, - облегченно произнес Пашка. – А как оно будет видимо со сцены? Справа или слева?
-Сойдет. – Согласился он и внезапно заробел, встав перед дорожкой соляным столбом.
-Пф, - с демонстративным пренебрежением отреагировал брат. – Это ж не прививка!
-Если страшно, - начал успокаивающим голосом Артем, приобняв Пашку за плечо. – То представь зрителей голыми. Говорят, помогает.
Та звонко отвесила ему пощечину.
Сверху уже гремело объявление нашей школы и княжества. Вот тоже странно – ни одной фамилии.
-Удачи! – Прозвучало под гул подъемных механизмов и шелест отъезжающего в сторону потолка.
-А им зачем? – Заинтересовался Пашка, поднимая крышку фортепиано.
-Ребята, ничему не удивляйтесь, - Сосредоточенно произнес Артем, освобождая скрипку от чехла. – Если произойдет… всякое, не останавливаемся и доигрываем. Не забывайте, если что - нас ждет вертолет!
Над головой уже добродушно шумел зал.
-Всегда готов! – Отозвался я.
Через десяток секунд сцена замерла в выжидающей тишине. Лиц не разглядеть, но внимание ощущалось всей кожей. А еще – кроме него что-то давило на плечи, откусывало часть воздуха от дыхания и размывало пыль, подсвеченную прожекторами, в воздухе.
Предложить Свете руку и дать ей простор в танце, не мешая. Я не умею танцевать – но она умеет за двоих.
Из рук родилась одна звездочка и сделала вокруг нас оборот. И еще одна, еще несколько – пока не замкнулся круг, двигаясь вслед за нами, продолжая композицию, завершая ее.
Звездочки моргнули во вспышке, но тут же ужались до половины яркости – будто что-то вытягивало из них силу. Но у меня ведь ее – океан!
Да и зачем на него смотреть – ведь любоваться Светланой гораздо интереснее. Вот для кого танец – не испытание, а счастье. Ее движение словно рождается само, не требуя контроля и усилия. Вот она шагает, пропуская под подошвой линию круга, вот закручивается с закрытыми от удовольствия глазами, вот… Расстегивает тайный механизм, который должен потихоньку отматывать край платья, чтобы лезвие кольца его срезало! А кольца нет!
Свет – чуть тише. Чтобы было видно! И от круга отрывается крошечный разряд, ударяя в лоскут и поднимая его ввысь!
Вновь отрывок ткани мелькнул в свете – и снова крошечный разряд от круга не дал ему упасть, со вспышкой откинув чуть дальше. И тут же – подхватить первый. А потом и еще один! И еще! Скоро треск стал заметен, и его пришлось вплетать в один ритм с музыкой, выбивая вспышками паутины молний ритм. Целый океан искр вокруг нас! И счастливый смех Светы, который дороже всех аплодисментов в мире!
Мир вспыхивает искорками в последний на сегодня раз. В глазах медленно исчезают радужные и световые разводы – надо только проморгаться тщательнее. Исполняем последний элемент на сегодня – поклон. И внимательно прислушиваемся к аплодисментам. А их нет.
-А где все? – Громко вторит удивлением Артем.
-Какая еще эвакуация? – Возмущаюсь я. – Что случилось?
