Все потому, что князь Вид был еще до рождения Сергея Михайловича. И еще до его отца Михаила. И даже до рождения деда. С учетом немалых шансов, что будет он и во времена правнуков, ссориться с таким – крайне вредное занятие. А еще они заплатили ему миллиард антиквариатом, и если сейчас он уйдет, это будет просто катастрофа.
Особый человек, на личности которого замыкались неизменные третью сотню лет границы обширных владений на севере Румынии; их малоэтажная застройка, запряженные в телегах лошади на главных улицах Бая-Маре и неспешный образ жизни, как-то сосуществовавшие со всеми благами технического прогресса.
Попыток завоевать его земли, за эти три сотни лет, насчитывалось около двух десятков. Без огонька – толком, брать кроме территорий с живописной архитектурой и титула «князь», там особо нечего. Но многим было лестно и это.
Воевать против человека, которому не нужно спать, да еще в его родных лесах и горах, всякий раз оказывалось крайне бесперспективно и разорительно. А когда оказывалось, что припасы вновь сожжены, добычи с бедных сел нет, жители попрятались в чащобе, и приходило время отступать - то и очень больно.
Вопреки традициям, князь Вид отвечал на нападение не ответными пожарами и разграблением чужих городов и сел, а хорошей фантазией в пыточной, всякий раз отпуская сломанных и запуганных противников за выкуп. Достаточно отметить, что после его «гостеприимства», львиная доля теряла Дар, а их родовая ветвь пресекалась – никто не желал связывать судьбу с сумасшедшими. Страшная кара отрезвляла даже самые горячие умы, предупреждая от ошибок.
Хотя пару раз подобное обращение с благороднымиимело обратный эффект – вместо страха и почтительного ужаса, объявлялся большой поход на «садиста и убийцу». Даже монархи, из числа крупных, неофициально их поддерживали (добрым напутствием или деньгами), с великим удовольствием избавляясь за столь малую плату от излишне глупых или неудобных при дворе.
Потому что убить князя Вида, конечно, можно. Но толку от этого никакого.
Никто из Долгоруких, к счастью, не видел лично. Но родовые хроники, хранящие выкопировки с иных записей: украденных, взятых трофеями или купленных, рассказывают: яды, огонь, удушение, погребение землей, погружение в воду, отрубание головы и конечностей очень сильно портят князю Виду характер. И крайне негативно влияют на времяпровождение пленных в его пыточной.
Разумеется, если взяться за дело всерьез и методично, то наверняка можно было сжечь тело до тла, обратить мелкозернистой пылью, привалить чем-нибудь тяжелым и отправить на самое дно Марианской впадины. Выкинуть в космос, наконец. Но приз за такие хлопоты не настолько велик, чтобы ставить под угрозу уже своих виртуозов - а значит и безопасность родных земель, куда более лакомых для окружающих, чем застрявшее в прошлом веке малоэтажное княжество.
Да и за гарантированный результат, если честно, сам Долгорукий ручаться бы не стал. Хотя бы потому, что князь Вид мог запросто покинуть свои земли на время такой облавы и вернуться чуть позже, заглянув к семьям каждого врага персонально. Возраст редко добавляет обладателю добродушия, развивая здоровую злопамятность, а уж конкретно в данном запущенном случае – тем более.
Разобраться в причинах подобной живучести пытались многие. Но ответ пока был только у самого князя Вида. Судьбу же персонажа, поинтересовавшегося на тему «а почему у тебя такие длинные зубы», знают все.
Как у каждого уважающего себя рода, у Долгоруких тоже имелась своя версия.
В мире Силы много того, о чем говорить не принято. Например, никто из физиков не возьмется всерьез изучать переходы энергии «воля» - «огонь», создаваемые одаренным. Или биохимики – те старательно игнорируют Целительство, не желая обсуждать, как мышечная ткань и кости возникают на месте поражения буквально из воздуха, а гарантированного мертвеца вытягивают из небытия без приборов и операции.
Молчат и про хвостатых обитателей подвалов, мертвых физически, но полагающих себя живыми – продолжающих свое существование в канализациях, остерегаясь людей, воюя за пищу и пытаясь создать потомство. Иногда они натыкаются на котов и одерживают победу. Иногда матерые коты, придя в возмущение от такого хамства, становятся немертвыми и разрывают немертвую мышь. И только потом погибают сами – потому что уже их разума вполне достаточно, чтобы отдавать себе отчет о смертельном ранении и невозможности выжить. Благодаря этому, проблема не выбирается из подвалов на улицу.
Самая простая и разумная версия существования князя Вида в том, что князь Вид считает себя живым. Не важно, что происходило с его телом: воля не даст ему уйти за грань.
Довольно частое явление для «виртуоза», но в ограниченной форме: часто после смертельной схватки победитель, ради долга и чести, заставляет себя дожить до получения медицинской помощи. Позволяет Целителю восстановить свое тело из воздуха… Или восстанавливает сам, веря в силу Целителя? Сколько в самом Долгоруком этой самой пустоты?
Не те мысли, не тот градус напитка, чтобы о них размышлять. Главное, старый князь уж точно – жив, и тому порукой наследники. Потому что мертвый не может дать новую жизнь. Но этот мертвый, что сидит перед ним, может легко ее забрать.
-Попробуй, - промолвил после долгой паузы князь Вид.
-Нам потребуется видеозапись, - пряча облегченный вздох, Сергей Михайлович дважды звонко хлопнул в ладоши.
Дверь тут же распахнулась, впуская тележку с широченным экраном и двух слуг, бережно вкатывающих ее по драгоценному ворсу ковра прямо к столику их сиятельств – так, чтобы экран оказался по левую руку от гостя. Хозяину с поклоном положили под правую руку механическую указку, вытягивающуюся по длине. После очередного поклона, лишние покинули кабинет спинами вперед.
Внутри рода не одобрялось показное чинопочитание и отбивание лбами об пол после каждого слова, но без всего этого мог бы оскорбиться уже гость.
Сжав тоненькую указку в необъятной пятерне, Долгорукий ловко щелкнул одной из крохотных клавиш на ее поверхности, включив изображение на экране.
-Перед нами запись выступления с восьми ракурсов, - обозначив круговое движение, Сергей Михайлович показал на расчерченную три на три плоскость экрана. – Девятое изображение идет с камеры, направленной в зал, в том числе на судейский балкон. Разумеется, внутри вашего помещения и других уважаемых арбитров, камер нет. Но нам будет достаточно внешних. Синхронный хронометраж зафиксирован в правом нижнем углу.
По щелчку кнопки на указке, масштаб изображений сменился – теперь крупными были только два, остальные семь съежились до мелких прямоугольников по нижнему краю.
