Но быстро выяснилось, что кустарник пророс только вдоль ограждения, не очень широкой полосой, а в самом городке, закатанном в бетон, все куда благополучнее. Тут джунгли не имели никакой власти, хоть на роликовых коньках катайся. Так что мы прорубили проход через основные ворота и проехали дальше на машине.
Там, внутри периметра, мы нашли то, что искали — главный энергетический центр базы. Он располагался чуть поодаль от домов и представлял собой связку из солнечно-солевой станции со станцией на водородных генераторах.
— Надо же! — порадовался Алекс. — Я думал, они еще уголь в те времена жгли. Машины-то на ископаемом топливе.
Возможно, это вообще была одна из первых в мире промышленных водородных станций, а то и опытный образец. В любом случае, хотя она и могла выдать всю необходимую городу мощность, военные не очень на нее надеялись, так что объединили ее с более привычными для них солнечно-соляными модулями в один комплекс.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что все оборудование исправно, и вернуть его к жизни не составит проблем. К тому же Алекс имел какой-то опыт работы с электросетями, сказал, что ему запустить генераторы вообще раз плюнуть. Правда, оказалось все не совсем так. Соль в баках давно остыла и отвердела, чего по технологическому циклу никак нельзя было допускать. Она должна быть жидкой, чтобы можно было ее перемешивать, и более эффективно черпать из баков тепло для турбин. Из полностью затвердевшего состояния соль невозможно было вывести штатно, за счет энергии солнца, к тому же оно едва пробивалось через покров облаков.
Алекс, однако, не унывал. Благо, с «водородкой» проблем действительно не возникло, даже оставалось немало воды в основном контуре. Так что восстанавливать энергосистему мы решили именно с нее. Алекс направил водород в промежуточный контур и начал постепенно разгонять генераторы, чтобы валы от резкого набора оборотов не сорвало с магнитных подшипников. После прогрева запустились семицилиндровые «стирлинги», дав ток. Стрелки контролирующих приборов сдвинулись, установившись на штатной отметке двести двадцать вольт на каждую из трех фаз.
— Можно подавать накала на баки «солянки», — сообщил Алекс.
— Точно? — переспросил я. — Не выбьет защиту?
— А мне почем знать? Водорода надолго не хватит, так что нам в любом случае придется плавить соль, иначе все остановится.
Посредством силового рубильника я перебросил все фазы на теплогенераторы в соляных баках. Оставалось только ждать. Уже не важно было, как скоро выйдет солнце, поскольку от «водородки» соль расплавится неминуемо, а потом будет отдавать тепло на турбины достаточно долго. А когда облака разойдутся, солнце включится в общий цикл.
Алекс посмотрел на показания приборов.
— Да, пока вся мощность уходит в расплав, — сообщил он. — Можно заняться чем-то полезным, пока сеть не начнет работать в полную силу.
— Хватило бы водорода, — со вздохом произнес я.
— Должно хватить, — успокоил меня Алекс. — А не хватит, выйдет солнце и закончит работу. Соль к тому времени в любом случае уже будет жидкой и все заработает. А не выйдет солнце, так подключим к бакам силовую установку «Шпика».
Послушать его, так у нас вообще проблем не было. Меня удивляло, как можно не замечать их, как можно так легко к ним относиться? Но вот что удивительно. Алекс не только не придавал проблемам большого значения, но и без труда их решал, в случае возникновения. Сильная личность? Или, если на проблемы меньше грузиться, то и решать их легче? Это был философский вопрос, а меня сейчас больше интересовали практические аспекты.
Забравшись по технической лестнице на крышу «солянки», я увидел вдалеке бухту и ошвартованного у пирса «Шпика». В условиях прямой видимости можно попробовать связаться с Ольгой через «горошину» коммуникатора, особенно с учетом мощности приемопередающих систем батиплана.
Я несколько раз вызвал борт, после чего, через шум помех, довольно отчетливо услышал ответ Ольги. Я сообщил ей о запуске электростанции, а о машине и сухопутных биотехах говорить пока не стал. Первым мне хотелось всех удивить, а вторым не хотелось пугать Ольгу. Натура у нее была впечатлительной, так что это могло плохо закончиться. Я попросил не беспокоиться, так как работы могут занять почти весь остаток дня, а непрерывную связь обеспечить пока не получится.
Когда я спустился в аппаратную, Алекс предложил поискать место, где располагались системы связи, наблюдения, а так же симуляторы, которые бы очень нам помогли. Ни у кого из нас не было предположений, в какой части базы все это могло находиться, поэтому искать решили наобум, продвигаясь от жилой зоны на север, чтобы попасть, в конечном счете, на еще неизведанный берег бухты, точно напротив места швартовки «Шпика». Понятно было, что центр связи должен иметь заметные антенны или на крыше, или на земле, неподалеку от основного строения. Но ничего такого с нашей высокой точки разглядеть не удавалось. Это означало, что искать надо севернее, так как именно в том направлении видимость была сильно ограничена несколькими высокими зданиями.
Так и сделали. Но нам пришлось углубиться в город, так как по окраинам не проехать было, уж очень они заросли деревьями. Поблуждав немного по кварталам, мы уже минут через двадцать отыскали большое антенное поле, а рядом с ним несколько зданий. Скорее всего, там некогда и размещались связисты со всем оборудованием.
Тут-то и начались важные открытия. Именно в этой части города оказались размещены основные учебные центры, стрельбища, полигоны, а так же системы управления большинством радиоэлектронных средств. Оставалось лишь запитать все это, так как осмотр обесточенных систем мало что мог дать. Но, по прогнозам Алекса, «солянка» наберет достаточную мощность только к закату, так что лучше было подождать и не пороть горячку.
Я подумал, что теперь нет никакой необходимости ютиться в тесных помещениях батиплана, а можно спокойно занять любое удобное здание. Алекс предложил осмотреть один из жилых домов, так как они сохранились значительно лучше других строений. Мы так и сделали. Планировка там оказалась удобной, на каждой лестничной площадке, по обе стороны от лифтовой шахты, располагались три однокомнатных квартиры и одна двухкомнатная. Я решил, что займу двухкомнатную, заодно будет и штабом, и кают-компанией.
Мебель вся стояла на положенных ей местах и не имела видимых повреждений, на пыльном полу валялись сильно припорошенные вещи из платяного шкафа. Видимо, жильцы собирались уж совсем впопыхах и брали только самое необходимое. Так же поступить пришлось и моим родителям, и Ольгиным, когда извержение вулкана прогнало нас с родного острова и заставило выйти в океан, кишащий биотехнологическими тварями. Но я велел этим воспоминаниям покинуть голову, было сейчас не до них.
