– Ваши таланты, господин Санада, нас просто восхищают! – польстил арбитру, а вместе с ним и дяде Науму маршал из Тель-Авива. – Где вы получили такие потрясающие знания?
– Где мы получили такие потрясающие знания? – Кауфман переадресовал вопрос Хатори. От арбитра явно требовали назвать ментор-систему, в которой он проходил обучение, так что вполне возможно, это была проверка.
– Соврите что-нибудь правдоподобное, похоже, вы в этом большой специалист, – махнул рукой Санада. – А вообще я обучался в стандартной группе «Втора».
– А я – еще ниже… – озадаченно почесал в затылке Наум Исаакович. – Нет, замахиваясь на права Законотворца, такие вещи лучше не афишировать. Скажем лучше вот что… Я слишком много времени провожу в образовательном секторе, изучаю историю развития «Серебряных Врат» и принципы их работы, – ответил Кауфман комитетчикам, немного погрешив против истины. – Такое, знаете ли, у меня хобби. Даже не надеялся, что когда-нибудь оно сослужит мне службу.
– Вы, бесспорно, доказали, что способны оперативно и верно ориентироваться в обстановке, – продолжал маршал. – Что не удалось нам, к нашему глубокому сожалению… Вы устранили на нашем пути довольно серьезное препятствие в лице привратника. По сути, это уже вмешательство в политику Законотворца, однако вмешательство конструктивное, и Антикризисный Комитет готов оправдать ваш поступок перед Макросоветом. Безусловно, тот факт, что вы являетесь доверенным лицом уважаемого Клауса Штрауба, тоже говорит в вашу пользу. Лично я не вижу альтернативной кандидатуры на должность временно исполняющего обязанности Законотворца. Думаю, коллеги меня поддержат.
– С конституционной позиции этот поступок будет считаться противозаконным, – заметил маршал из Торонто, – но если говорить по существу, разве наш с вами Антикризисный Комитет не является самопровозглашенным? Речь в данный момент идет не о законности нашего решения, а о его своевременности. Мое мнение: более действенной тактики нам в ближайшее время не выработать.
– Согласен, – заявил маршал из Владивостока. – Законы умалчивают, как поступать в нашей ситуации, и потому будем руководствоваться здравым смыслом. Господин Санада открыл для нас вход туда, куда бы мы попали еще не скоро… Если вообще попали бы. Следовательно, ему в эту дверь по праву первооткрывателя и входить.
Остальные комитетчики высказались аналогично. Единодушие их было объяснимо: даже если кто-либо из них и имел что-то возразить на решение большинства, он не хотел создавать в рядах Комитета раскол. Не то время, чтобы дробиться на фракции, – в трудный час сплоченность и выдержка нужны как никогда.
– Прежде чем покидать Закрытую зону, хорошенько запомните несколько правил, господин Санада, – произнес напоследок контролер из Тель-Авива. – Первое: всегда находитесь с нами на связи. Условия в зоне Законотворца такие, что вы будете единственным, кто сможет производить в ней какие-либо операции. У нас не получится ни отследить, ни тем более оперативно вмешаться в ваши действия. Вы должны все время помнить это и оставаться в поле нашего зрения. Второе: избавившись от привратника, вы автоматически лишили себя поддержки справочной службы. Так что направлять ваши действия и предупреждать об их последствиях теперь некому. Вы непременно столкнетесь с огромным количеством малознакомых вам систем. Каких именно – для нас это такая же загадка, поэтому не особо надейтесь на нашу помощь. Однако докладывайте обо всем, что вызовет сомнение, – будем выходить из тупика совместными усилиями. И третье условие, господин Санада: перед тем как приступить к работе в зоне Законотворца, хорошенько позаботьтесь о вашей личной безопасности. Нельзя допустить, чтобы именно сейчас с вами случилась беда. Извините за прямоту, но нас беспокоит не столько ваша жизнь, сколько то, что начатое вами дело не будет должным образом завершено.
– По поводу последнего условия не волнуйтесь, – отозвался дядя Наум, оглядываясь на внушительную свиту арбитра. – Я надежно заперся, и у меня достаточно провизии, чтобы просидеть здесь безвылазно долгое время. Насчет остального тоже не следует переживать – буду держать вас в курсе каждого своего шага.
– В таком случае желаем удачи! – ответил за всех комитетчиков маршал из Тель-Авива. – Возвращайтесь с победой.
– Непременно, – уверил их дядя Наум.
Ключевая команда для входа в зону Законотворца располагалась в окне «Контральто Д» отдельно от прочих и была выделена красным цветом. Подсказка эта предназначалась исключительно для председателя Макросовета. Для остальных пользователей Закрытой зоны аварийная подсистема при «живом» привратнике являлась попросту недоступной. Наум Исаакович четко и с расстановкой произнес команду для доступа, после чего изображение на всех мониторах пропало, а на смену ему пришла зловещая чернота, от которой даже в освещенной лайтерами комнате стало пасмурно и неуютно.
Мы вторгались туда, куда вряд ли кто-нибудь из нас попал бы в обычной жизни. И не только потому, что нас не пропустили бы маршалы и привратник. Рядовым гражданам Великого Альянса здесь попросту нечего было делать – уже через минуту пребывания в зоне Законотворца им стало бы невыносимо скучно. Не скажу за любознательного дядю Науму, а мне – наверняка.
Все здесь было покрыто мраком, как в замке Дракулы. Даже войс-командер по форме напоминал летучую мышь. Вероятно, скудность дизайна обители Законотворца обязана была не отвлекать его от работы, однако, очутись на его месте, я уже через день умолял бы освободить меня от этой тоскливой должности. Серость и тоска – неотъемлемые атрибуты бремени власти, которое нес на своих плечах председатель Макросовета.
Я со страхом ожидал, что вот-вот из мрака выглянет разгневанный Паскаль Фортран и разразится страшными проклятьями. Зона Законотворца принадлежала ему, а кому понравится, когда бесцеремонные чужаки нарушат твое уединение? К тому же взломав перед этим систему защиты. Беззаконие чистой воды, чреватое для каждого из нас занесением в Желтый Список, а для рецидивиста Кауфмана, пожалуй, и в Красный.
Однако все прошло гладко, и, видимо, наша беседа с Паскалем Фортраном была отложена до лучших времен. Призрак Смерти, появлению которого здесь я бы в принципе не удивился, также обнес нас своей чашей и не выплеснул нам в лица адское синее варево. Вскоре мы немного привыкли к темным мониторам, а они, как бы в утешение, порадовали нас приветствиями. Пусть дежурными, но куда более приятными, чем предупреждения о нарушенной конфиденциальности и угрозы пожаловаться кому следует.
