— Ах так?! Ну только попробуй за ней своими похотливыми глазками водить!
— Ну вот, уже и оскорбления пошли. Дорогая, я дал повод усомниться в моих чувствах?
Александра и в самом деле поняла, что переборщила в своей ревности, и просительно взмахнула несколько раз ресницами:
— Ты меня за весь сегодняшний день даже не обнял… как следует.
Но только Светозаров попытался устранить свое упущение хотя бы одной рукой, как со стороны более густого тумана раздался далекий, но весьма отчетливый вой. Стоящая в трансе Леда даже не вздрогнула, а вот все остальные визитеры не на шутку заволновались. Один из кангов сразу спросил, доставая из голенища сапог длиннющий нож:
— Кто это?
— Болотные твари, — пояснила графиня, приближаясь к не шевелящейся Владычице. — Они частенько так воют.
— Нас почувствовали? И будут ли нападать?
— Нападать не будут. В этой близости от Перекрестка их ни разу не видели. А вот по поводу нашего обнаружения, вряд ли. Просто какой-то твари неймется от тоски, вот и воет.
— Большие? Как с ними справиться?
Тотчас завывание утроилось. Потом добавились новые завывания, похоже, там теперь надрывалось сразу шесть, а то и восемь глоток. Но пока вроде к людям не приближались. Тем не менее звуки и клубящийся на дальней кромке туман сосредоточили на себе все внимание шестерых людей. Они при этом ни назад не оглядывались, ни друг на друга не смотрели. Но вроде как были причины смотреть именно вперед: оттуда вдруг покатила не то волна, не то густые клубы зеленого, жутко хохочущего тумана.
Александра отреагировала первой, хотя взгляд от волны не отрывала:
— Ничего страшного. Такой же туман, как и весь остальной, только более плотный и громче пугает хохотом.
За первой волной накатилась сразу же вторая и третья. Вот как раз после третьей волны один из кангов растерянно воскликнул:
— Что за напасть?!
Не успели все скрестить взгляды на его рассыпающихся сапогах, как примчался гонец от короля:
— Его величество вам кричит, но вы не слышите и сами не видите: половина одежд на северных гостях уже отвалилась!
Он хотел броситься назад, но его резко тормознула Александра:
— Давай свою рубаху!
А когда получила желаемое, довольно грубо и бесцеремонно напялила ее на Леду. Прямо поверх тех ошметков, что еще на теле висели. Как ни странно, вошедшая в транс женщина и на это не отреагировала. Все вроде бы и не так страшно, можно ведь еще с посыльным доставить сюда сколько угодно рубах, но пока графиня пыталась уловить похотливые взгляды со стороны своего супруга, завывания болотных тварей резко удвоились и стали быстро приближаться. Поэтому кангам полетела строгая команда:
— Хватайте свою Владычицу на руки и бегом к Перекрестку!
Почти обнаженной свите ничего больше не оставалось, как исполнить приказание, спасая свою правительницу острова. Но когда они ввалились в подвал, а за ними неспешно отступила графская чета, Леда вернулась в сознание и начала приходить в бешенство:
— Как вы меня посмели унести?!
Хорошо, что в подвал донеслось громкое завывание, а в клубящемся тумане легко просматривались чьи-то тени. Поэтому она сразу поняла и осознала опасность, немного успокоилась и, когда решетка вновь оказалась Торговцем накрепко заперта, заговорила надрывным голосом:
— Моя мать там! Я ее почувствовала. Она очень страдает, но жива! Самое главное, что она жива!
После этого дрожащую от переживаний Владычицу накрыли плащом одного из воинов и забросали уточняющими вопросами. Всех весьма интересовало хотя бы примерное расстояние до матери, ее возможная реакция на спиритический контакт, наличие вокруг нее иных разумных сущностей или ощущение какой-либо опасности. Но, увы, ничего больше к сказанному изначально девушка не добавила. Ни Крафы она не видела, ни иных пленников, да и расстояние не поддавалось осмыслению. Разве что некое ответное, рванувшееся навстречу дочери чувство еле-еле улавливалось. Опять-таки, это могло и показаться.
Тем временем вой в тумане смолк, и твари вновь подались на свои болота. Что несколько озадачило Светозарова:
— Первый раз они так близко подходят.
— Никак таксы пожаловали? — уточнил Бонзай и пояснил нахмуренным кангам, которые стыдливо кутались в поданные им плащи: — Они и в самом деле очень похожи на гладкошерстных такс, да вот только размеры у них с крупного волка и зубки… Уж лучше не вспоминать на ночь.
— Ничего, скоро я вернусь с оружием, одеждой и летающими разведывательными модулями, — проворчал Торговец. — Вот тогда они у нас повоют!
И первым, никого за собой не приглашая, двинулся к лестнице. Король поспешил за своим другом, и Александре ничего не оставалось, как проявить себя гостеприимной хозяйкой:
— Давайте поднимемся в верхние комнаты и там подыщем вам какую-нибудь одежду. Прошу!
Посмотрев на остатки изъеденного насквозь кинжала в руках своего канга, Владычица запоздало бросилась извиняться:
— Простите, что сразу не вняли вашим предупреждениям.
— Ничего, — ровным голосом отвечала графиня. — Я успела прикрыть ваше тело от нескромных мужских взглядов.
Глава двадцать седьмая
ЦЕЛЕБНЫЙ СОН
Когда поднялись на второй этаж, навстречу Дмитрию метнулся явно чем-то огорченный Прусвет.
— Э-э-э… пока вас тут не было… — замялся он, сразу вгоняя хозяина башни в краску переживаний.
— Что они натворили? Или ты виноват?
— Да никто вроде не виноват и ничего не натворили. Но когда мы поднялись в твою спальню, Шу'эс Лав прямо-таки возопил от радости, увидев твою кровать. Мол, у них в Ба тоже только такие огромные. Ну и присел на нее. Потом мы с Хотрисом стали рассматривать настенные часы из хрусталя, немного увлеклись, а когда оглянулись, великан уже дрыхнет без задних ног. Вот теперь и не знаем: будить его или пусть проспится до ужина?
Когда прозвучал этот вопрос, граф уже поднялся вместе с королем в спальню и мог лично лицезреть лежащего на спине и расслабленно раскинувшего руки в стороны стажера. На лице у того проступала детская улыбка, хотя спать в деревянных латах казалось весьма неудобным делом. Довольный Хотрис сидел с ногами в кресле возле окна и с увлечением рассматривал книгу с гравюрами.
— Укатали малого? — хохотнул Бонзай, кивая на великана. — Может, он привык рано спать ложиться?
— Да нет вроде. Но с другой стороны, его пробуждение в подвале, а потом и последующие перемещения могли сильно ударить по ранимой детской психике.
— Все-таки думаешь, что он ребенок?
— Ну какой натренированный, с таким отменно развитым телом воин свалится с ног всего лишь после половины дня бодрствования? — вопрошал Светозаров, прислушиваясь к голосу жены, которая провела гостью в гардеробную. — Окончательно все решится, когда я с ним побываю в Ба.
