— Так ведь Власту и в гости звать не пришлось твоей Александре, — жаловался король. — Она сама на порог башни заявилась с целым сонмом поваров и служанок. Что? Пусть еще спит?
— Не хочу одного здесь оставлять, вдруг проснется, а нас нет.
Сомнения мужчин развеяла ворвавшаяся в спальню графиня. С ходу поняв, в чем основная задержка, она бесцеремонно растолкала великана и попросила:
— Шу'эс Лав! Вставай, пожалуйста, а то ужин уже стынет на столе! Мы все только тебя и ждем.
Баюнг встал, пару раз пошатнулся, а потом довольно уверенно потопал к выходу, спрашивая пристроившегося к нему сбоку Хотриса:
— Долго я спал?
— Не сказал бы. Часа два, не больше.
— Хм! А мне так показалось, что целый месяц. Может, это от голода?
— Точно, — солидно подтвердил второй стажер. — У меня тоже такое бывает.
Но когда они уже усаживались за стол, великан несколько стеснительно прошептал на ухо своему новому приятелю:
— Только мне теперь совсем другое помнится. Будто мне не двенадцать лет, а все тринадцать. И в замке я бывал не шесть, а семь раз. В прошедшем году меня дядя уже второй раз туда с собой брал.
Хотрис посмотрел на гиганта с какой-то грустью и тоской, немного подумал, а потом так же шепотом ответил:
— Жаль! Еще вот так раз тридцать поспишь и превратишься в сорокалетнего мужика. А у меня и так друзей не осталось.
Глава двадцать восьмая
ПЕПЕЛИЩЕ
Некоторое время никто особо не обращал на стажеров внимания. Король, Владычица, разумный кальмар Прусвет и Торговец довольно громко, интенсивно обговаривали ожидаемые поставки из техномира Ситулгайна и прикидывали, как и когда можно будет организовать первый поход в Хохочущий туман. Естественно, что оговаривалось сразу: выступят только лишь после попыток отправить вперед летающие радиоуправляемые видеокамеры и тщательного просмотра того, что творится за первыми болотами.
Супруга Бонзая, королева Власта, как всегда, пыталась загрузить своих сотрапезников бытовыми проблемами и проблемами воспитания наследника, и только Александра успевала и коронованной подруге поддакивать, и планы супруга прослушивать, и за разновеликими приятелями присматривать. Поэтому первой заметила грусть обоих стажеров, их сравнительно плохой аппетит и слишком уж не по-детски нахмуренные брови великана. Поэтому выбрала момент, обошла стол и попыталась обе ладошки положить на плечи начинающих Торговцев:
— О чем задумались, герои? И почему так плохо едите? Не успели после обеда в крепости еще аппетит нагулять?
Хотрис в сомнении скривился, посматривая на своего огромного приятеля, но в любом случае понимал: сообщить о новом воспоминании баюнга придется все равно. Так почему бы не сразу? Да и сам Шу'эс Лав, потеребив свое огромное ухо, выжидающе посмотрел на юного коллегу. Ну тот и начал:
— Как тут не задуматься, если Шу'эс Лав всего и поспал ничего, а уже тринадцатый год своей жизни вспомнил. Так он вскоре и в самом деле свои великие воинские подвиги припомнит и вообще со мной здороваться перестанет.
Хотя при этом юноша старался спрятать рвущуюся наружу улыбку. Баюнг тоже развеселился и забасил, легко перекрывая шум общего разговора:
— Неправда. Я старую дружбу никогда не забываю. Тем более что мы все равно с тобой коллеги, будем жить очень долго, а в таком случае разница в возрасте в десять или двадцать лет никакой роли не играет.
— А если в тридцать?
— Ха! Что нам лишних десять лет!
Но напрягшаяся графиня опять попыталась вернуть разговор в нужное русло. Тем более что и все остальные сидящие за столом стали прислушиваться:
— То есть за пару часов сна ты вспомнил целый год жизни?
— Может, даже чуточку больше.
Его слова повисли в полной тишине, а граф Дин даже вилку отложил в сторону, настолько его заинтересовало услышанное. Ну и естественно, что он сразу понял суть сказанного и потребовал полного отчета о «нашедшемся» году жизни великана:
— Шу'эс Лав, будь добр, как можно подробнее расскажи про свой тринадцатый год. Особенно в свете воспоминаний о замке Свинг Реальностей и о том самом пресловутом Крафе.
Баюнг пожал своими огромными плечищами и начал рассказ с того, что, в общем-то, ничего нового за указанный период времени не произошло. Ну разве что его отдали еще на обучение в школу фехтования и воинского искусства. Это помимо его начавшейся учебы как начинающего Торговца. Его родители мотались по мирам, как и прежде, именно по этой причине на очередные летние каникулы Шу'эс Лав опять отправился с дядей. Как стало понятно по его некоторым стеснительным заминкам, детские игры со сверстниками стали уходить в историю, появилось некое увлечение представительницами противоположного пола. С одной девочкой из расы баюнгов он очень близко подружился. Хотя и обследования самого замка продолжились полным ходом. Прыгать уже стало неинтересно, зато появилась тяга к исследованиям подвалов, коих в замке, по сведениям тринадцатилетнего подростка, оказалось целых два десятка уровней. Это притом, что еще несколько часов назад он помнил только про три подвальных этажа. Кстати, победно глянув на своего приятеля, великан с гордостью сообщил, что отныне тоже знает, где на нулевом уровне находятся шкафы с алкоголем. На всех иных уровнях, занимающих во много раз большую площадь, чем площадь самого замка, располагались в основном музеи и хранилища самого разнообразного толка.
— А почему большая площадь? — перебил первый раз рассказчика Прусвет.
Оказалось что подвалы, начиная после второго минусового уровня, захватывают в себя и пространства под дворами. И если учитывать шестиметровую высоту, то пространства внизу оказались воистину немыслимые.
Затем Шу'эс Лав при молчаливом попустительстве слушателей, сидевших с горящими глазами и отвисшими челюстями, перескочил на описание тех видов разумных коллег, которые обитали на самых верхних этажах замка. В основном там располагались те, кто умел либо летать с помощью крыльев, либо перемещать свое тело в любых плоскостях-вертикалях с помощью магии. Последние умели это делать чуть ли не с рождения и назывались сейзунами. Хотя остальные их чаще называли «парителями». С одним таким юным сейзуном баюнг даже сильно подружился при совместном исследовании подвалов. Летающие люди тоже выглядели довольно высокими, до двух с половиной метров, но зато сильно отличались худобой и тонкостью костей. Тем не менее юные отпрыски сейзунов тоже умели и веселиться, и играть в азартные игры, и проказничать порой, как все остальные сверстники. Далее пошли примеры таких шалостей, когда пятерка юных Торговцев попыталась забраться на четырнадцатый подвальный уровень, запрещенный к посещению детям.
