Олег Верещагин - Горны Империи

- Смогу, - коротко ответил Олег. Подумал и добавил: - Человек двадцать. Мало?

- Пойдёт для начала. Собирать будешь - скажешь: дело - динамит. Понял? Запросто можно шею сломать, но если выгорит - посёлок наш, а "Энергия" умоется.

- Скажу, - Олег кивнул и тоже ухмыльнулся - довольно шало. - Ну ты... - и не договорил, покрутил головой.

- Отлично. Мы этому твоему Монфору сделаем размычку, чтоб людям жить не мешал, - усмехнулся Денис. - Я побежал! Фотик на, занесёшь домой!

- А ты куда?! - Олег поймал "зенит". Денис остановился у выхода в коридор:

- Деньги на отряд добывать, начальный капитал, как у вас говорят! Не на взрослых же надеяться!

И - исчез прежде, чем Олег сумел хоть рот раскрыть для уточнения.

Денис отлично знал, что следует доверять первым порывам. Этому его учили и школа, и родители, и отряд, и жизнь вообще. Знал он так же, что потом обязательно приходят сомнения, поэтому, приняв первое решение - ни в коем случае нельзя его менять. Хотя эти самые сомнения обязательно будут логичными и серьёзными.

Поэтому, когда в автобусе ему пришло в голову, что, конечно, ничего не выйдет и не может выйти - Денис только усмехнулся в окно.

На этот раз в автобусе было практически пусто, лишь на заднем сиденье спал мертвецким сном пьяный с вывернутыми карманами, да на передней площадке торчали двое пацанов лет по 12 - чумазые и тихие. Они явно ожидали остановки и выскочили на первой же. Только после этого до Дениса дошло, что пьяного обчистили, скорей всего, именно они. Мальчишка недоумённо ругнулся.

Кондуктор Дениса узнал и гостеприимно распахнул двери на том же месте, где мальчишка выходил в прошлый раз.

- Спасибо, - поблагодарил Денис. Но уже на ступеньках задержался и спросил: - Скажите, а до Балхаша ехать далеко?

- Пять часов, - ответил тот. Поедешь, что ли?

- Нет, я так, спасибо, - мальчишка соскочил на обочину.

Автобус укатил. Денис огляделся. Небо плотно затянули низкие тучи, стало совсем душно и влажно. Мальчишка уже знал, что в ноябре начнутся дожди - здешняя зима. На хребте залягут густющие тучи... А вот интересно, как там строят в такую погоду струнник?

Не выйдет ничего, подумал Денис снова о своём деле. Поправил берет под погоном. Потрогал место выбитого зуба (где там коренной, интересно знать?), вспомнил физиономию Гришки и немного повеселел: даже если и не выйдет ничего, драку вспоминать всё равно очень приятно. Он ещё раз поправил берет и зашагал по траве.

Впрочем, на этот раз Денису удалось пройти всего метров сто. Мальчишка отчётливо ощутил, что за ним наблюдают - и, прежде чем успел оценить ощущение, из травы словно сам собой вырос казак. Взрослый, в лохматом камуфляже. Откинув капюшон, он смерил Дениса взглядом и флегматично буркнул:

- Хода нет.

- Мне в станицу... - начал Денис.

- Хода нет, - повторил казак и зевнул, показав крепкие белые зубы. Потом при виде растерянной физиономии Дениса смягчился и пояснил: - Дежурная полусотня учения проводит. Через полтора часа кончат. Тогда и пойдёшь в станицу.

- Учения? - Денис покрутил головой. Казак ухмыльнулся:

- Да не увидишь никого. Вон там, на опушке, наши. О. Отликнулись.

Пом, пом! За полкилометра встали два чёрных хрустких куста разрывов. Денис вздрогнул и засмеялся удивлённо. Прямо из травы метрах в ста появились с дюжину верховых - очевидно, лежали там вместе с конями - и стали сноровисто развьючивать что-то... миномёты! Денису вдруг показалось, что миномёты выросли сами собой и начали стрелять раньше, чем их поставили на плиты. Дальше - Денис различал - двигались мишени...

Смотреть на это было интересно. Казак между тем куда-то растворился (иначе не скажешь), и мальчишка подумал - а не рвануть ли за спинами казаков? Но он тут же одёрнул себя - нет, это не шутки. Миномётчики тем временем убрались тоже - так же молниеносно. Где-то чуть в стороне был слышен непрестанный автоматный треск, потом и он затих. Тучи спустились ещё ниже, вот-вот пойдёт дождь. Денису хотелось пить, он начал злиться.

Потом - резко обернулся на ощущение движения.

К нему ехал верховой казак. В маскировочной форме, одну ногу, согнутую в колене, положив на седло. Уже немолодой, знаков различия не видно под камуфляжем. Ехал как-то разболтанно и курил короткую изогнутую трубку - но странно, в этой разболтанности чувствовалась ловкость и полная уверенность в себе. Увидев, что Денис оглянулся, казак окликнул:

- Эге, это про тебя Васёк говорил - стоит пацан, в станицу хочет?

- Ну... да, - Денис кивнул. - Добрый день.

- Здорово дневали, - хмыкнул казак, останавливая коня. Перед лицом Дениса оказалась блестящая головка длинной шашки, утопленной в богатых ножнах почти по вытертый цветной темляк. - Залезай давай, гордской. А то до вечера тут простоишь, наши сейчас опять прогонять всё будут, атаман недоволен... Чего смотришь, залезай, поедем потихоньку.

- Назад или вперёд? - уточнил Денис. Казак выпустил клуб дыма (Денис вспомнил Войко - табак пахнул приятно, как "Герцеговина Флор") и усмехнулся:

- Впереди одних девок возят. Темнота.

Денис обиделся. Но промолчал и одним прыжком оказался за спиной казака.

- Ничё, - буркнул тот. Вроде бы ничего не сделал, но конь двинулся. Казак пыхнул трубкой и замурлыкал:

Диковатая песня без слов оказалась неожиданно гипнотизирующей. Денис поймал себя на том, что тупо следит за мотанием темляка на шашке, сердито мотнул головой и спросил:

- А такие манёвры у вас часто?

- Учения-то? - казак ловко выколотил о подошву сапога трубку, убрал куда-то неуловимым движением. - Да каждый день. Из комара сало топят. Разве сейчас казаки? - он хмыкнул. - Помёт кошачий, а не казаки. Зимой банду разогнали - гордости по конское брюхо, ковшом не отчерпаешь. Мой батька аж сразу после Безвременья до Индийского океана доходил. Кровь лошадиную пили дорогой. Мне десять лет было, тоже погуляли тогда - на Черноморье были. Я тишком со старшими ушёл. Вот там на берегу первый раз человека-то убил - германцы с моря деревни прибрежные грабили, мы и схлестнулись на скалах. А море кипит, как котёл... - казак задумался. Денис жадно слушал. - Корабль-то их подошёл, забирает их, а лучшие отход прикрывают. Я коней держал. Ничего не скажешь, хорошо германцы дрались... Двое остались, машут своим - отваливайте! Те отвалили, а сами с борта из двух пулемётов. Наши залечь, а эти двое к коням. Одного-то перехватили, а второй прорвался и секирой. Я еле пригнулся - ветерком над головой повеяло. И не помню, как пистолет выхватил - и в упор. Нечестно, конечно, да тоже - как там десятилетке с таким честно воевать?.. Иной раз и сейчас нет-нет думаю - может, он меня убивать-то и не хотел, пугнуть только... Сколько я всяких с тех пор поубивал - не помню никого. А того германца помню...