А потом вдруг послышался далекий звук. Глухой удар. За ним еще один. Грохот, скрежет, меня садануло десятком острых кулаков, встряхнуло, потащило и ткнуло в зрачки ослепительным светом. Холодный воздух плеснул в лицо, я глотнул его и закашлял, захлебываясь.
– Дыши, – приказал знакомый голос, – просто дыши.
И я стал дышать. Зрение постепенно возвращалось, так же как и способность соображать. Я все еще висел на цепи в каменном гробу, но «крышка» в него оказалась пробита. Меня до колен засыпало разбитыми кирпичами.
– Сколько еще я буду тебе помогать? – снова прозвучал рядом тот же голос. На этот раз недовольно.
– Феликс… спасибо, – выговорил я заплетающимся языком и рухнул на каменную крошку, когда наручники открылись на моих запястьях.
Дэймос взял меня за шиворот, вытащил из ниши и толкнул на пол. Пока я пытался немного прийти в себя, он внимательно изучал кирпичи, поднял один из мелких обломков, поднес к носу, вдыхая его запах, попробовал на вкус скол, отбросил. Повернулся ко мне. И я снова увидел, что во сне он выглядит не так, как в реальности. Похож на изображение Танатоса – пугающее и одновременно прекрасное.
– Ты видел того, кто тебя замуровал?
– Нет. Он был в плаще. И капюшон на лице. Я что, уснул в кафе?
– Ты потерял сознание. Я успел очень вовремя. Так ты готов защищаться или нет? Может, пришло время наконец сделать что-нибудь самому?!
– Да, я готов. Если вы научите.
– На теорию нет времени. Будешь все узнавать сразу на практике. А теперь вставай.
Я поднялся, чувствуя, как меня все еще пошатывает.
– Что мы будем делать дальше?
– Ты будешь делать, – уточнил он.
– Ну да. И что мне делать?
– Возвращайся обратно. – Феликс указал на нишу, полузасыпанную кирпичами.
– Туда?! Ни за что!
Дэймос выразительно посмотрел на меня, и в его светящихся желтых глазах мелькнула насмешка:
– Твой страх – оружие против тебя.
– Я не боюсь, просто… не понимаю зачем, – выкрутился я.
– Там – лабиринт. – Феликс посмотрел в сторону бесконечно длинного коридора. – Ловушка, в которой ты послужил приманкой и которую построил для нас твой дэймос. Он думает, мы пойдем туда за ним, и намерен устроить отличную мясорубку для наших мозгов.
Меня невольно передернуло от подобной метафоры, а может, и не метафоры, а самой что ни на есть правдивой реальности.
– Откуда вы знаете?
– Потому что дэймос, с которым ты столкнулся в этом сне, – морок. Он доводит до безумия, до полного опустошения, после которого человек впадает в прострацию или кончает жизнь самоубийством. По-моему, ты уже испытал на себе кое-что из его арсенала. Хочешь продолжения?
– Нет. Мне хватило. – Я взглянул в сторону коридора, потом повернулся к пустой нише. – Ну хорошо. Я вернусь туда, и что дальше?
– Твой таинственный друг не оставил никаких следов, никаких зацепок, кроме вот этого. – Феликс похлопал ладонью по остаткам кирпичной кладки. – Он вложил сюда достаточно сил. Так что для нас твой склеп фактически предмет, с которым можно действовать – нечто вроде личной вещи дэймоса. По нему мы найдем его, минуя все ловушки, которые он так любезно расставил в своем лабиринте. Понимаешь, Аметист?
Я кивнул, глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, шагнул в камеру, крепко взялся за наручники, свисающие с потолка. Стены тут же начали давить со всех сторон, и, чтобы не начать задыхаться вновь, я спросил:
– Скажите, Феликс, та вещь, которую мне надо было у вас забрать, принадлежала кому-то из тех дэймосов, на которых я работал?
– Нет. Одному из их клиентов. – Он наклонился, взял несколько крупных обломков и принялся ставить их один на другой, словно повторяя действия создателя кошмаров, поймавшего меня.
– То есть вы должны были убить того же человека, что и они?
– Я, как ни смешно, должен был его спасти.
– Спасти?! – Шаткая конструкция битых кирпичей продолжала расти, а вместе с ней пыталась поднять голову и моя паника.
– Представь себе, я время от времени помогаю людям. Это моя официальная работа. Так что произошло неожиданное столкновение двух противоборствующих сторон.
– Две чайки налетели на одну устрицу, – произнес я, одновременно пытаясь понять, боязнь замкнутого пространства была у меня всегда и дэймос просто вытащил ее наружу, или я приобрел ее недавно. – Должно быть, это очень важный человек.
– Если выживешь – узнаешь, – пообещал Феликс, замолчал, прислушался к чему-то и велел: – А теперь сосредоточься. Вспомни, как выглядел этот морок. До мельчайших деталей.
Я закрыл глаза, призывая на помощь всю свою наблюдательность. Перед глазами вспыхнула яркая картина. Тонкий разлом в темноте. На его границе – черная фигура. Невысокая. Феликсу приходилось наклоняться, чтобы заглянуть в каменную коробку, а этот стоял прямо, значит, дэймос ниже его. Неширокая в плечах – свет, просачивающийся в тесный лаз, достаточно свободно обтекал ее с обеих сторон. Рука с мастерком. Кисть узкая, но сильная, не женская, запястье широковато. Короткие, квадратные ногти… удивительно, сколько, оказывается, можно запомнить за несколько кратких мгновений страшного сна.
Я представил, как сдергиваю с головы дэймоса капюшон, и светлое пятно лица начинает приобретать четкость, но черты пока еще не различимы, словно я смотрю через затуманенное стекло, однако постепенно мгла рассеивалась…
– Держись крепче, – неожиданно приказал Феликс.
Он запрыгнул в склеп, прижав меня к стене движением плеча. Ухватился за цепь, и тут же каменная коробка полетела вниз, словно скоростной лифт. Все быстрее и быстрее. Стены тряслись, с потолка сыпалась мелкая крошка. Я не видел, что творится в тех глубинах сна, которые мы пронзаем. Феликс заслонил собой обзор. И похоже, делал это специально, не давая мне разглядеть подробности.
А затем стремительное падение сменилось плавным скольжением. «Лифт» остановился.
Дэймос выбрался наружу, следом вылез я.
Мы снова стояли в коридоре, но на этот раз тот был светлым, коротким. Вишневый деревянный пол приятного теплого оттенка, стены, обтянутые золотистой тканью.
– Все предусмотрел, – очень тихо сказал Феликс, – но от запаха избавиться не смог. Он мне хорошо знаком.
– Как же этот создатель кошмаров решился подстраивать для вас ловушку? – спросил я, шагая рядом с ним. – Вы ведь тоже дэймос.
– А он не знает, кто я. Пока не знает… Теперь соберись. Он близко.
– Что мне делать?
– Это мир снов. В нем каждая мысль обретает материальность. Есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
– Да. Есть, – ответил я резко.
Он кивнул, удовлетворенный моей решимостью.
– Но помни, мысли твоего врага материальны тоже.
