— И ты залег в надежном месте? — догадался Сирс.
— Залег, — кивнул Веллингтон. — Кровью харкал, все бабки на докторов извел. Туго приходилось, но все время грела мысль, что когда-нибудь я этого Земана достану. Причем так приложу, чтобы он это почувствовал.
— Но не факт, что мы его там достанем, Земана твоего…
— А мне это и не нужно, — улыбнулся Веллингтон. — Если выживет, я потом с ним свяжусь и напомню о знакомстве. Вот это будет приветик.
— Да-а, Руди, ты парень обстоятельный, — покачал головой Сирс, который заметно переменил к Веллингтону отношение. А вот Маккензи на него все еще косился, однако и в его глазах Веллингтон не видел вражды, только остаточное подозрение.
— Еще такой вопросик, Руди, — Маккензи поднял взгляд от стола и посмотрел на Веллингтона. — То, что у тебя есть бабки на дорогой коньяк, мы уже поняли. Но может, это была вся твоя наличка, наживка, так сказать, на крючок?
Повисла тяжелая пауза, даже кухонная дверь скрипнула как-то напряженно.
— Хороший вопрос, я все ждал, когда же вы его зададите, — улыбнулся Веллингтон, кладя руки на стол. — Вон они, деньги.
С этими словами он раскрыл пустые ладони, вызвав недоумение сидевших за столом. Потом повторил это движение уже быстрее, и на этот раз в его правой руке образовался веер из четырех купюр по тысяче деккеров.
— О-о-о-о! — вырвалось у Баландеша.
— Я такие ни разу не видел, — признался восторженный Парагон, и Сирс тоже, скрывая улыбку, облегченно распрямил спину, только Маккензи продолжал смотреть на Веллингтона с подозрением.
— Да ты еще и фокусник, Руди.
— Еще и фокусник, — подтвердил Веллингтон, пряча деньги так же быстро, как и достал.
— Для нас это большие бабки, ты не боишься, что мы не станем гоняться за твоими щедрыми посулами, а просто обдерем тебя как липку и выставим отсюда голеньким вместе с твоей ржавой пушкой?
— Нет, этого я не боюсь.
— Почему?
— Потому, что против штуки на рыло, которую вы в этом случае получите, вам светит куда большая сумма, с которой вы станете фактически свободными людьми. Ну и самое главное — вы сможете уделать Егеря, как вам захочется, а это уже ни за какие бабки не купишь.
Тут Маккензи крыть было нечем, Веллингтон подозревал, что именно этот молчун ненавидел своего хозяина сильнее других.
— Рисковый ты, Руди, — подвел итог Маккензи и вернулся к недоеденному холодцу.
— Он фартовый, по нему видно, — высказался Баландеш, и они с Парагоном заулыбались. Эти двое были целиком на стороне Веллингтона и это придавало ему уверенности.
Чтобы закрепить взаимопонимание, снова позвали Лауру, которая убрала грязные тарелки с объедками и принесла новые блюда. При этом она не переставала оказывать Веллингтону знаки внимания и все еще надеялась на развитие их знакомства.
— Ты бы уважил девушку, — нагнувшись над столом, сказал Сирс, когда Лаура ушла. — Если не в подсобке, так хоть деньгами. Пусть она будет на нашей стороне.
— Хорошая мысль, — кивнул Веллингтон, который уже и сам подумывал о «вербовке» Лауры. Такие женщины были в его вкусе, до того, как он не начал пить.
— Пожалуй, я пойду, поприветствую девушку, — сказал Веллингтон, поднимаясь. — А вы присмотрите за моей котомкой…
— А бабло в ней? — уточнил Парагон и все засмеялись.
— Только часть, — улыбнулся Веллингтон и вышел на кухню, где его уже ждала сияющая Лаура, которая подслушивала все разговоры компании.
Она отвела Веллингтона в свою маленькую комнатку, где ему пришлось вспомнить все, что он прежде знал о савоярках.
Печень, конечно, пошаливала, но, в общем, он справился. Другой, менее опытный, мог бы сразу уйти, но Веллингтон ждал, держа Лауру в объятиях и понимая, что ей нужно окончательно проникнуться к нему благодарностью, чтобы сказать что-то важное.
— Рисковый ты мужик, Руди, — вздохнув, сказала Лаура.
— Почему рисковый?
— Пришел к этим… И все так прямо выложил, я думала, они тебя пристрелят.
— Ну не пристрелили же. Я тут тебе на шоколад немного оставлю.
С этими словами он показал Лауре ассигнацию в сто деккеров и положил на украшенную кружевами тумбочку.
— У нас так не принято, Руди, — попыталась отказаться она.
— Я знаю. Просто ты мне нравишься.
Он поцеловал ее в лоб и, разомкнув объятия, стал одеваться.
— Ты вот что, Руди, опасайся Лугара…
— А кто такой Лугар?
— Они здесь вечером будут — шесть человек, это вторая бригада. Главным у них Лугар. Он вроде свойский парень, но… — тут Лаура перешла на шепот: — Егерь пообещал ему платить двоекратно в тайне от других ребят, я это случайно подслушала, когда они договаривались.
— За что же?
— Чтобы стучал на тех, кто против Егеря что-то говорит.
— Двоекратно — немного за такой риск.
— Это еще не все. Он пообещал Лугару сделать его вторым человеком и платить долю, понимаешь?
— Ага. Ну, доля — совсем другие деньги, — согласился Веллингтон, застегивая штаны. — Спасибо, крошка, я это обязательно учту.
Скоро Веллингтон вышел в зал к компании.
— Ну как? — сразу спросил Сирс, понижая голос.
— Все в порядке, теперь мы по одну сторону, — улыбнулся Веллингтон, садясь на свое место.
— Как насчет выпить? — спросил Маккензи.
— Слышать это от тебя мне особенно приятно, — сказал Веллингтон, снова вызывая веселье. Теперь улыбался даже этот молчун.
— Никогда не мог понять, что вы, бледнолицые, находите в перезрелках?
— Наверно, это невозможно объяснить, — пожал плечами Веллингтон, поднимая наполненный стакан. — Просто они нам очень нравятся. За савоярок!
Выпили за савоярок, закусили, и Сирс, которого передернуло от крепкого стерха, сказал:
— Тут вечером вторая бригада нарисуется. Мы с ними все осторожненько перетрем, но ты со своей ржавой пушкой будь наготове. Они, конечно, нам камрады, но сам знаешь, как это бывает. Тут наверху у Кролика комнаты есть, заплати ему малую копеечку и посиди там, якобы на ночлег встал, но, если тут муть какая поднимется, спустишься с пушкой.
К заведению подъехал микроавтобус, из которого вышли двое коротко стриженных савояров и стали выгружать вязанные в узлы вещи.
— Барыги, что ли? — повернулся к окну Сирс.
— Не, это сами воры прибыли, — возразил Парагон. — Без барыг обошлись, так больше выгадают.
Навстречу гостям из лавки выбежал Кролик.
— Ишь, как пляшет — поживу почуял! — заметил Сирс.
Когда Кролик рассчитался с ворами и те уехали, в лавку зашел Веллингтон и попросил одну из комнат.
