«Надолго ли ее хватит, этой вашей сети?..» – начал было «серый», но его снова перебили, и на этот раз это сделал не кто иной, как Шувалов, целый профессор и Глава профильного исследовательского института.
«Сеть не столько не позволяет существу вырваться, сколько влияет на его мозговые центры, дезориентируя, – заявил он, давя всем своим научным авторитетом. При желании Шувалов мог казаться очень значимым и важным. – Говоря простым языком, мутант… то есть животное не в состоянии сосредоточиться на агрессии».
«А не подпадает ли это под закон о жестоком обращении с животным?» – тотчас нашелся другой «серый».
«Сеть применяется только в экстренных случаях, – заверил Дмитриев, – к тому же она более гуманна, нежели выстрелы снотворным».
Разговор на тему «кто виноват?» продолжался в общей сложности еще часа три. «Серые» одинаково вымотали и достали всех, даже Дениса, который под конец вспомнил, кем является, и принялся уже осознанно давить оппонентов не только с помощью аргументов, но и собственных способностей.
В результате – отбились. Сталкеров за нелояльность отстранили от будущей операции в «зоопарке». Главный «серый» заявил об этом с таким злорадством, словно искренне полагал, будто Ворон расстроится. Дмитриев отделался предоставлением оборудования: то есть ружей, стреляющих дротиками с «антидотом». Шувалов покивал, подтверждая свое согласие на операцию, хотя, прежде чем поставить свою подпись, потребовал печать и роспись представителя от ЦАЯ.
«Кровопийцы», – прошипел он, падая в кресло, когда за «серыми» захлопнулась дверь.
«А еще бюрократы. – Дмитриев тоже рухнул в кресло. – Ненавижу бюрократов. Потому и долго не возвращался в Россию. Теперь вот начинаю вспоминать, и снова сменить обстановку хочется».
«И правильно, – усмехнулся Ворон, забираясь обратно на подоконник, – уезжай. И чем скорее, тем лучше».
«То есть все? – Денис, не веря, посмотрел на них всех поочередно. – Мы умываем руки? Дальше операция «Белый сталкер» пройдет без нашего участия?»
«Мы отбрехались от участия в их операции, наша же продолжится», – ответил Ворон и отнял еще полчаса у всех присутствующих.
К его немалому удивлению, убеждать никого не пришлось. Все чувствовали подвох в этом «красногорском прорыве», и никому не хотелось терять ИИЗ, даже если предположения Ворона остались бы лишь предположениями. Дмитриев и тот проникся.
«Лучше перебдеть, чем недобдеть, да, Игорь?» – усмехнулся он.
«Точно». – Ворон даже не стал огрызаться. В конце концов, звать его по имени у Дмитриева было не так уж мало оснований.
Только Алла оставалась задумчиво-молчаливой во время их разговора, разработки плана, обсуждения обороны и снабжения «антидотом». Зато пришла теперь – как и в ту, самую первую встречу, – просить за того, кто оставался для нее дорог, несмотря ни на что.
– Я знаю, Валентин для вас теперь враг, и вы наверняка захотите его убить. – Алла дотронулась до его руки, а потом и вовсе взяла за запястье и поднесла к губам.
Ворон слегка опешил от такого обращения. Впрочем, эта женщина, кажется, только и делала, что играла с ним, давила на некие точки, даже ему самому неизвестные, и добивалась именно того результата, который ее устраивал.
– Прекратите, сударыня, по всем этикетам мира это мне следует целовать вам руки. – Попытка в очередной раз пошутить не удалась. Пришлось говорить серьезно: – Я собирался прикончить Валентина, но передумал. Что-то мне подсказывает, смерть для него слишком легкий исход.
– Вы наверняка думаете, будто сказали очередную жестокость. – Алла оставила его руку в покое и потянулась к волосам. Осторожно провела, словно вынимая запутавшуюся в них несуществующую пылинку. – Но меня вы успокоили.
– А вы явно решили меня отблагодарить, – заметил Ворон. Недовольство отразилось в голосе слишком уж явно.
– Вы раздосадованы?
– Я пока не такая старая развалина, чтобы меня хотели из чувства благодарности, а не по каким-то иным причинам. – Он фыркнул и сделал попытку подняться.
– Не уходите. – Алла сжала его руку. – Благодарность тут совершенно ни при чем, хотя она и есть. Вы спасли мне жизнь, если не позабыли.
– Это точно не стоит благодарности. – Он вздохнул. – Ведь я не жалею.
Она подалась вперед. Губы оказались мягкими, приятными, ненапомаженными. Ворон с юности терпеть не мог сдабривать поцелуи искусственными красителями, но никогда не думал, что его неприязнь так легко прочитывается со стороны. Впрочем, возможно, их вкусы с Аллой попросту совпадали.
– Вы искуснейший манипулятор, – заметил он, когда пришел в себя, уже лежа на спине и восстанавливая сбитое дыхание.
– Но вы не поддадитесь все равно. – Она поправила одежду и поднялась.
– Я слишком дорожу тем, что у меня есть.
– Не станете искать лучшего, имея хорошее? – Она покачала головой. – И никогда не позволите устанавливать в своем гнезде чужие порядки.
– Зачем вам Валентин? – спросил Ворон прямо.
– А как вы думаете?
– Ни черта это не любовь. Чувство вины, не больше.
– Вот вы и взревновали, – рассмеялась она.
– Черта с два.
– Я создала чудовище.
– Их создают все. Только по-разному.
Послышался шум мотора. Машина остановилась, раздался сигнал клаксона и хлопанье дверей.
– Пару раз думал, точно застряну, как вы тут ездите? – недовольно пробубнил Дмитриев.
– По привычке, – рассмеялся Денис.
– Не провожайте, – шепнула Алла, на прощание чмокнув его в губы, и только выйдя за дверь, крикнула: – Спускаюсь!
Ворон полежал немного, прислушиваясь к разговору за окном: форточку он оставил открытой, и слышно было так, словно приехавшие находились в его комнате. Денис помогал въехать Дмитриеву во двор, у того возникли явные проблемы по управлению автомобилем.
Стукнула дверь – это вышла Алла, – и Ворон тотчас подорвался с постели, спешно одеваясь.
– Здравствуйте, Алла. – Дмитриев наверняка расплылся в улыбке.
– Олег, как доехали?
– О, превосходно! – заверил Дмитриев.
Денис даже не стал скрывать ехидного фырканья после этих слов.
– Я думал одолжить у вас автомобиль, – сказал Дмитриев. – Он ведь пятиместный?
– Почему?
– По документам.
– А. Да, – Алла наверняка улыбнулась, – и в багажник трое влезут.
– Как вы могли подумать?! – наигранно воскликнул Дмитриев. – Машина мне нужна вовсе не за этим!
– Перебьешься, не обломится, – прошипел Ворон, вылетая из комнаты. Происходящее во дворе невозможно было счесть ничем иным, как заигрыванием. Невмешательство больше не входило в его планы.
– Ох, я и не думала, что вы станете на ней трупы возить, – рассмеялась Алла.
