– Какая разница? – пробурчал гном. – По-моему, это значит лишь одно: хозяева не обидятся, если мы что-то отсюда унесем. Появится эта самая «вторая завеса» – там разберемся. Точнее, она с нами разберется.
– Нет, подгорник, не так! – возразил Убуш-ага. – Наверное, это – испытание. Каждый возьмет то, что ему нужно. Но вот незадача – мне тут ничего не нужно. Много вещей – красивых и бесполезных. Зачем они шаману? Те, кто живет в степи, тоже делают вещи, но они еще и полезные. Духи любят не красоту, а живую силу. Духи любят не вещи, а силу вещей. Когда орк делает вещь, он вкладывает в нее немного своей силы. Чтобы задобрить духов, мы плетем ковры из шерсти и перьев, долго плетем, каждый завиток узора – это немного силы. Когда я вернусь в степь, я буду говорить с духами. Но зачем им сила тех, кто умер тысячу весен назад…
– Наверное, ты прав, старик, – согласился рыцарь Валис. – Мне тоже тут ничего не нужно. Вещи красивые, но они не мои.
– Я хотел бы узнать новые заклинания, но вряд ли смогу прочесть то, что написано в золотых листах, которыми полны комнаты, – с сожалением вздохнул магистр Таралит. – Я взял несколько страниц… Но, боюсь, в конце концов они станут бесполезным украшением в кабинете какого-нибудь собирателя редкостей. Хотя, может быть, в Ванатаре найдутся знатоки языков, способные расшифровать древние знаки. Тогда знания, собранные в этих стенах, станут достоянием Ванатара.
– Ванатар? – Я уловил смутно знакомое из воспоминаний «ненаследного принца» название. – Это – далеко на востоке, обиталище «серых» магов, куда не добрались армии Великого Властелина? Вожди Ванатара признали его право на западные земли в обмен на независимость…
– Так, – кивнул маг. – В прошлой жизни я не раз бывал в этом городе мудрецов. Думаю, за столетия ничего не изменилось, и там до сих пор живут те, кто занимается исследованиями природы чудесного. Мастер Дравар тоже слышал о Ванатаре, он вроде бы существует до сих пор, и многие маги, практикующие здесь, на западе, учились там…
– При чем тут Ванатар? – отмахнулся гном. – Хватит болтать. Давайте послушаем девку, она вон уже третью табличку мацкает!
– Наверное, господину магу неинтересно меня слушать, ведь он же был в Ванатаре! – съехидничала Миллинитинь. – Ему интереснее про Ванатар рассуждать.
– Ну, что ты! Нет, конечно, мы тебя слушаем, – ответил магистр Таралит и почему-то покраснел.
– Ну, так слушайте, а не болтайте!
И Миллинитинь продолжила читать – уже более уверенно, легко находя нужные слова:
– «Ты не сможешь избавиться от второй завесы, пока находишься в подземных чертогах. Но здесь ты узнал, что она есть. Этого достаточно, чтобы ты ушел в большой мир с новым знанием. Уйти отсюда просто – достаточно выйти в тоннель…» Опять не очень понятно… Он тут назван: «Тоннель дальних дверей». Именно «дальних, расположенных далеко», а не «длинных». Ладно, посмотрим, что за двери такие… И дальше – странно: «Нужно встать у той из них, которая сама позовет, и ты прибудешь туда, где нужен».
– Похоже на описание действия телепорта, – задумчиво пробормотал Таралит. – В мое время в Ванатаре велись исследования феномена мгновенного переноса живого существа на расстояние… Кажется, этим занимался великий магистр Мирсолан.
– Утомил ты своим Ванатаром! Чего мы ждем! – воскликнул мастер Дравар. – Пошли скорее!
– Погодите, тут еще много что написано, – остановила его эльфийка. – Думаю, это будет интересно даже тебе, торопыга, – история народа, который создал подземный город.
– Читай! – согласился гном. – Только без этих твоих рассуждений, что понятно, что непонятно. Иначе мы никогда отсюда не выберемся.
– Хорошо. Слушайте!
Миллинитинь посерьезнела:
– «Знающие так и не пришли к единому мнению по поводу того, что послужило причиной гибели нашего родного Дома. Десять планет, связанных нитями любви и внимания, пребывали в мире, пока не пришло Великое Безумие. Все смешалось, и все изменилось. То, что было камнем, стало смолой, а вода превратилась в песок. Те, кто довольствовался радостями тела, не смогли жить в чужом им мире, которым стал Дом. Брат резал брата, дочь травила мать. Не стало любви, не стало семей, все ненавидели друг друга, каждый был против всех. Но были и те, кто жаждал знаний и мог терпеть любые лишения ради них. Такие объединились, чтобы противостоять толпам обезумевших мертвецов, в которых превратились их братья. Но жизнь становилась все хуже и хуже, и наступил момент, когда уже некого было спасать. Тогда двенадцать мудрых собрались вместе и проложили путь за пределы Десяти планет Дома. Новый мир был таким же чужим, как и оставленный, но нас не беспокоили воспоминания, ведь мы не знали, каким он был прежде. Мы шли по умирающим планетам и планетам, рождающимся в муках, и везде мы искали новое знание. Безумие пронизало все, но формы безумия были столь же интересны, как и формы Творения. Но чем дальше мы уходили от Дома, тем глубже были Следы Творца. Мы нашли миры, живущие в гармонии сами с собой, молодые и здоровые и полные надежд, словно юная девушка, еще не встретившая своего первого мужчину. Эти планеты были столь же прекрасны, но ни одна из них не была Домом, и мы шли дальше.
На многих планетах жили существа из плоти и крови. Некоторые из них когда-нибудь смогут познать любовь. Поэтому там, где наша надежда колебалась на грани уверенности, мы оставляли следы. Конечно, наше стремление сравниться с Создателем можно считать гордыней, но и пахарь разбрасывает зерна, лишь надеясь на урожай.
Если ты читаешь эти строки, то это значит, что наши надежды были не беспочвенны. Возьми здесь все, что сможешь полюбить, и отправляйся к тем, кто еще не знает другой радости, кроме радостей тела. Может быть, мы когда-нибудь встретимся.
Хранитель Эиорит, один из ста восьми, оставшихся ждать».
Эльфийка замолчала, но долго еще никто не посмел произнести ни слова. Потом Лагаиси неожиданно спросила:
– А что такое любовь?
– Любовь?
Рыцарь Валис задумчиво взглянул на водяницу и ответил так же смутно, как были написаны слова на золотистых листах:
– Когда-то я думал, что знаю, что это такое. Теперь – не уверен…
Я решил, что пора вмешаться:
– Оставаясь здесь, мы вряд ли это поймем. Нужно идти в тот тоннель… Ну а потом, пока будем способны что-то думать, размышлять над загадкой.
– Ты прав, орк, – согласился мастер Дравар. – Я любил мою жену. Потом любил свой народ, внуков моих внуков, искавших в горе железо и камни. Я их люблю, и я им нужен. Иначе зачем бы я помогал тем оболтусам, которые лезут в шахты, не позаботившись о креплении свода? Но глупцы, поняв свою глупость, могут поумнеть. Я всегда в это верил. Когда-то и я сам был молодым и глупым… Нам нужно идти туда, где мы нужны.
