Летучий монстр опустился на край площадки. Всадник спрыгнул, сделал шаг по направлению к пылающей чаше…
В этот момент где-то неподалеку что-то произошло. Мне не было видно что, но звуки, раздавшиеся снизу, больше всего напоминали шум битвы. Крики, ругань, визг, звон металла о металл… «Назгул», как я окрестил для себя наездника летучей твари, сбился с шага, на секунду остановился, но, приняв решение, заспешил к огню. На ходу он вытащил из-под плаща какой-то ларец, откинул крышку…
Бывают такие моменты в жизни, когда время словно растягивается, в один миг вмещается столько, на что в другое время понадобятся десятки дней или даже лет… Описание событий занимает слишком много места, чтобы передать стремительность происходящего…
Одновременно случилось множество событий.
Грохот барабанов превратился в яростную дробь.
Десяток «крокодилов» кинулся на связанных женщин. Эти твари отрывали куски живой плоти от извивающихся от боли тел и кидали ее в огонь…
Трое в украшениях двинулись навстречу тому, кто нес ларец…
Но мы трое уже были рядом со статуей…
Я ничего никому не приказывал. И Валис, и Лагаиси сами знали, что делать… Трупы зеленых чудовищ – много трупов, каждый взмах клинка находил новую жертву…
Крики, визг, стоны… А барабанщики, спрятанные за невысоким валом из камней, еще не поняли, в чем дело, они по-прежнему как заведенные колотят по своим инструментам…
Но вот барабаны смолкли, и битва стала такой, какой она бывает всегда. Побеждает тот, кто дольше продержится… Пока стоишь – ты жив… А мыслей уже нет, и не слышишь ничего, кроме грохота собственного сердца.
Мы дрались спиной к спине возле статуи. Врагов было много. Их кровь остро пахла гнилью и гноем. К нашему счастью, немногие из тварей имели иное оружие, кроме клыков и когтей. Очень больших клыков и очень острых когтей…
Нас оттеснили от темной, закутанной в плащ фигуры. Краем глаза я заметил, как взмывает в небо крылатая тварь, но прорваться к беглецу было невозможно. Волна за волной «крокодилы» набрасывались на нас… Лагаиси, умная девочка, каким-то седьмым чувством поняла, кто тут распоряжается, и, струей воды скользнув между массивными охранниками, изрубила троих вождей, увешанных драгоценностями…
Я не знаю, сколько прошло времени… Время снова сжалось пружиной, оно пульсировало и билось, как мое сердце. Казалось, бой никогда не кончится.
А когда все кончилось, солнце уже клонилось к закату.
Вдруг стало не с кем биться. Никто не кидался на меня, чтобы встретиться грудью с моим клинком. А над краем площадки появилась голова… Изрубленный шлем, украшенный бычьими рогами, стальные латы, кожа застежек… И такая родная, такая знакомая орочья рожа – рот раззявлен в крике, с клыков капает пена и кровь, а в глазах – безумие боя. Как я рад был этому незнакомому орку!
Через минуту площадка вокруг статуи была полна народу. Окровавленные, в посеченных доспехах, грязные орки взбирались к руинам древнего храма и сразу же начинали деловито стаскивать в кучу трупы тварей Хаоса, освобождая пространство около статуи.
Мы трое слегка ошалело смотрели на эту суету, постепенно остывая от горячки боя.
– Кто это? Не враги? – поинтересовалась Лагаиси. – Их не надо убивать?
– Нет. Думаю, командиры этих храбрых воинов хотят достойно приветствовать нас, – совершенно серьезно ответил рыцарь Валис. – Готовится место для встречи.
Рыцарь оказался прав. Вскоре появились орочьи вожди. Внушительное зрелище, ничего не скажешь. До этого я видел орков-воинов только на тренировках. Тут же они были, что называется, при параде: кожа и металл доспехов, черненые, без всяких украшений кирасы, шипастые оплечья и наручи, рогатые шлемы. Со щитов скалятся волчьи морды, блестят дорогие узорчатые ножны тяжелых ятаганов. Степняки признают украшения лишь на оружии, поэтому темляки сабель – это полоски драгоценного меха, змеиные шкурки, связки золотых цепочек и низки разнокалиберных бусин.
Я не удивился, увидев среди закованных в темное железо богатырей Гырбаш-князя. Глава волчьего клана уверенно подошел ко мне и обернулся к остальным:
– Свидетельствую, что вижу приемного брата моего Мышкуна! Пророчество исполняется!
Орки закивали.
Кто-то в толпе крикнул:
– Слава сыну старой Шер! Слава волчьему народу!
Несколько сотен глоток поддержали:
– Слава!
Гырбаш поднял руку, призывая к тишине:
– Приветствую и его спутников, великих воинов иных народов!
– Слава!
Эхо криков заметалось по ущелью, дробясь о стены.
– Приведите мудреца! – приказал Гырбаш-князь.
Воины расступились, и вперед вышел… Мухтиэль. Правда, я сразу парня и не узнал. Когда мы прощались, он был одет в мои обноски и смотрел так, словно собирался кинуться вниз головой со скалы. А сейчас на нем был дорогой шелковый халат, пушистая шапка и красные сапоги. В общем, принц не сгинул в степи. Пока я путешествовал на севере, он, видно, успел завоевать у орков авторитет. Это было заметно по тому, как уважительно ему кланялись воины.
– Я тоже свидетельствую, что вижу моего друга и спасителя, великого лекаря Мышкун-ага! – звонким голосом произнес Мухтиэль.
И тут со мной случилось то, чего я от себя никак не ожидал. Небо завертелось, словно я разогнался на карусели, в глазах потемнело, и я банальнейшим образом хлопнулся в обморок. Все-таки полдня битвы, да еще натощак, – достаточно серьезное испытание для нервов.
Очнулся я, естественно, в тумане у костра. Приподнялся на локте, осмотрелся. Рядом со мной сидела довольно крупная панда и протягивала мне фляжку:
– На-ка, хлебни своего пойла, а то совсем плохой стал.
– Это ты, Асаль-тэ-Баукир? – поразился я. – Растешь не по дням, а по часам!
– А чего не расти, если энергия есть, – отмахнулся мертвый маг. – Ладно, пей, а то сейчас к тебе гости придут.
Выпив «универсального исцелителя», я почувствовал себя намного лучше. Валяться на щебенке надоело, я сел на один из камней. Хорошо тут, у костра, уютно!
– Слушай, старина, а в твоем мире тоже жили панды? – лениво полюбопытствовал я. – Это какой-то важный для вас зверь?
– Нет, конечно! – рассмеялся бамбуковый медведь. – Это – образ из твоего подсознания. Я выбрал из известных тебе существ достаточно крупное, чтобы оно вместило мою энергию, но вызывающее только положительные эмоции.
– Интересно, – задумался я. – Значит, я считаю никогда не виданных мной в реальности панд весьма милыми созданиями? Забавно, но, если честно, я не помню, чтобы вообще хоть что-то когда-то думал о пандах…
