Бумаги, документация и описания пропали, сам Прибор тоже, и все, что имела сегодня лаборатория — данные по доводке отдельных узлов и Прибора в целом. Было от чего печалиться!
Рабочий день заканчивался. Кох собрал подлежащие сдачи в «первый отдел» бумаги, отпустил сотрудников, дождался прихода инспектора, они вместе, согласно новым правилам, проверили каждый лист, каждую дискету, составили акт, опечатали контейнер, и инспектор сам понес его в хранилище.
Саня оделся, спустился в холл, терпеливо дождался своей очереди, вошел в просвечивающую камеру — охранный гений полковника Урусова, получив дополнительные средства, развернулся вовсю, и теперь из института невозможно было не то что кусок припоя, скрепку вынести без специального разрешения!
Охранник отметил на пульте, что Кох чист, занес данные в компьютер, и Саня вышел из камеры, прошел через тамбур с бронированными дверями, вышел на крыльцо института, взглядом выискивая «свою» машину.
После печального случая с Пашутиным Урусов отказался от услуг «пришлых» телохранителей, оставив только «своих», из ФСБ, но опекали «фээсбэшники» лишь высшее руководство, видимо, Урусов здраво рассудил, что если их неведомые противники захотят кого-нибудь убрать, они сделают это, не смотря ни на что, в том числе не смотря и на телохранителя.
Поэтому ответсвенных работников НИИЭАП, а в их число теперь входил и Кох, развозили по домам на машинах, и на этом всякая охрана заканчивалась — ведь, возможно, не окажись в ТОТ день с Пашутиным вооруженный Воронцов, Игорь мог бы остаться в живых…
«Волга» быстро, не смотря на обилие пробок, домчала Коха до «Бауманской», Саня вышел, попрощался с шофером, и направился к своему подъезду. Сзади послышался шум отезжающей машины, потом все стихло.
Во дворе было на удивление пустынно — вроде бы и не поздний час, половина восьмого, а ни одного человека не видно! Саня вошел в подъезд, по темной лестнице, пахнущей бомжами, поднялся на второй этаж, и уже достал ключи, приготовившись открывать дверь, как из темноты рядом с ним вдруг бесшумно возник человек, крепкая рука взяла Саню под локоток, и очень знакомый голос тихо произнес:
— Только не шуми! Мне надо с тобой поговорить!
— Почему ты думаешь, что я поверю тебе? — спросил Кох, вертя в руках чашку с недопитым, остывшим чаем. Воронцов, сидевший напротив, пожал плечами:
— Я рассказал все, так, как оно было на самом деле! У меня сейчас нет другого выхода…
Кох выщелкнул из пачки сигарету, закурил, посмотрел на осунувшееся лицо Воронцова:
— Что ты намерен сделать с Прибором? Я имею ввиду — с его демонтрироваными узлами?
— Мне было сказано, что у них, у этих, из Центра, в институте есть информатор! Если только они узнают, что Прибор, или его части появились у вас, мне обещали… Вообщем, моей жене будет очень плохо!
— А если никто ничего не узнает? — сощурил Кох свои голубые глаза: — Наша лаборатория сейчас работет над восстановлением этой штуки! Я мог бы принести узлы в лабораторию, на входе нас не проверяют так тщательно, как на выходе. Спустя какое-то время мы смонтировали бы Прибор, ты и твоя жена тут совершенно ни причем! Если ты согласен на то, чтобы отдать мне части, я соглашусь поехать с тобой и помочь тебе!
Воронцов посмотрел в полное решимости лицо Коха и кивнул:
— Пусть будет так, как ты говоришь! Но только… Хотя ладно! Но учти, Саня, ехать надо — сейчас, и в твоем распоряжении — только эта ночь!
Кох закатил к потолку свои небесно-голубые глаза, усмехнулся, потом перевел взгляд на Сергея и пошутил:
— Я помню, мы за ночь успевали выучить китайский язык, если узнавали, что утром экзамен!
В тот же вечер Хосы приехал в Центр. Его провели в Красный кабинет, и Руслан Кимович положил на стол перед Андреем Сергеевичем подписанный договор.
— Я хотел бы оговорить детали завтрашнего обмена — Прибор на Воронцову! — сказал Хосы, усаживаясь на стул у стола.
— Вот это другое дело! — пробасил Андрей Сергеевич, смахнул договор в ящик стола, и расплылся в улыбке:
— А то угрозы, шантаж… Чайку не желаете?
Руслан Кимович кивнул. Хозяин кабинета заказал секретарше чай, откинулся в кресле:
— Теперь что касается обмена! Завтра, часов в одиннадцать, мы с вами встречаемся на пустыре возле Битцевкого лесопарка, там, где к нему подходит улица Инессы Арманд. Вас должно быть не более чем двое, без оружия, прикрытия и разных хитростей вроде скрытых видеокамер — наши люди проверят машину и вас детекторами, предупреждаю сразу, любая попытка обмана или нарушения наших условий отразиться на заложнице!
Хосы кивнул, принял из рук вошедшей секретарши чашку с чаем, сделал маленький глоток. Андрей Сергеевич между тем продолжил:
— Обмен будет происходить следующим образом: вы или ваш человек с Прибором, и наш человек с Воронцовой отойдут в сторону и встретяться одновременно на одинаковом расстоянии от вашей и нашей машин. После обмена все возвращаются к своим машинам и… И мы прощаемся! Теперь — какие у вас вопросы?
Руслан Кимович сделал ещё один глоток из чашки, посмаковал чай, улыбнулся:
— Какие вы можете дать гарантии того, что после обмена вы не предпримите действия, связанные с нашей ликвидацией?
Андрей Сергеевич рассмеялся:
— Всегда приятно иметь дело с профессионалом! Что касается гарантий, могу только сказать, что раз уж мы согласились дать вам долю в нашем бизнесе, нам вряд ли удасться ликвидировать вас бесследно — у вас, у вашей организации, есть все данные по нашему Фонду! Да и потом, я понимаю, что вы можете мне не верить, но мы — исключительно мирная контора, и никогда не занимались ничем, связанным с убийствами и прочими криминальными делами! И если бы ваш Воронцов не натворил таких дел, так жестоко обойдясь с нашими людьми, мы никогда не пошли бы на такой рискованный и не гуманный шаг, как захват его жены, пускай и бывшей!
Хосы покивал, допил чай, поднялся:
— Значит, завтра в одиннадцать, улица Инессы Арманд! А жену Воронцова вы, между прочим, похитили до того, как он был вынужден, спасая жизнь своего клиента и свою собственную. вступить в перестрелку с вашими людьми! Всего доброго!
Саня Кох просидел на даче, колдуя над Прибором, всю ночь. Он что-то паял, клеил, сверлил маленькой, ювелироной дрелью, ввинчивал какие-то шурупы, чертыхался, или наоборот, восторжено всплескивал руками, бормотал что-то типа: «Ну надо же, до чего смело! Ни хрена себе, вот оно как! Ай да Игорек!». Сергей некоторое время сидел рядом, наблюдая за работой электронщика, потом отправился спать, наказав Коху разбудить его, когда тот закончит.
