— Ну, ты парень не промах, вроде меня. Главное, когда подкопим вот это, — он показал Сашеньке «паутинку», только что подобранную на Болоте, — поможешь мне перебраться на Альфу. Проезд оплачу в оба конца, слово супера! — И он захохотал, довольный своей шуткой.
Прошло еще несколько часов. Вайцуль, вынужденный волей-неволей уступить свое ложе пришельцу, спал спокойным, глубоким сном без всяких сновидений. Сашеньке же, несмотря на неимоверную усталость, не спалось. Делать это в скафандре ему еще не приходилось, каждые несколько минут казалось, что он задыхается, и он хватался за регулятор подачи кислорода. Часа через три в баллоне иссякла дыхательная смесь, и Сашенька действительно почувствовал удушье. Пока подключал новый баллон, в глазах его потемнело. Через шесть часов он поднялся со страшной головной болью. Забытье, в которое он то и дело впадал в последние часы, наверное, все-таки позволило его мозгу отдохнуть, ибо Сашенька внезапно ясно понял, что все его расчеты, связанные с запасами дыхательной смеси, опрокинуты как задержками в пути, так и тем, что атмосфера в Колонии не годилась для дыхания.
Привычным усилием воли он подавил нахлынувший было ужас. Надо все спокойно рассчитать, выход наверняка найдется. Итак, смеси хватало на 48 часов, запас надежный. Возможно, кислород в шахте все же есть, но надеяться на это не стоит. По Болоту они блуждали почти сутки, да и здесь находятся… шесть часов. Два баллона пусты, но в третьем смеси часов на девять-десять и есть четвертый. А сколько потребуется? Двенадцать часов, самое малое, на обратный путь, да еще часа четыре на крайний случай… значит, надо уходить отсюда часа через два.
Сашенька нащупал плоскую флягу с витаминизированным концентратом, заменявшим на Болоте пищу и питье. Фляга была почти пуста. Ничего, успокоился Сашенька, уж пища-то и вода в Колонии найдутся. Во внутреннем кармане есть несколько питательных таблеток, неприкосновенный запас. Неплохо бы принять что-нибудь тонизирующее из карманной аптечки. В любом случае, до возвращения в Городок он продержится, даже если не найдет воду. А как все-таки пересохло во рту… Кажется, поднялась температура… Нет, не стоит откладывать.
Сашенька продвинул аптечку под шлем, выдавил две таблетки, потом, подумав, еще две, проглотил их и запил через трубку остатками концентрата. Минут через десять начало проявляться действие стимулятора, и он почувствовал себя значительно лучше. Нога тупо ныла, но на такие мелочи можно было не обращать внимания. Оставалось еще две ампулы анестетика, их Сашенька решил приберечь на обратную дорогу. Произведя ревизию своих запасов, он встал и растолкал Вайцуля.
Отоспавшийся вахмистр весело оскалился, хлопнул Сашеньку по плечу и подтолкнул к двери. Все утренние процедуры на этом были закончены.
Поднимаясь по пологому спиральному коридору, они молчали. Вайцуль на сей раз не надел гермошлем, не подумав, что без него не сможет общаться со своим спутником. Только у двери, ведущей в помещения, занятые старшим братом, до вахмистра дошло, что переговорить с Сашенькой ему, пожалуй, не удастся. Он нерешительно остановился, и его лицо исказилось от непривычных умственных усилий. Наконец Вайцуль сообразил, что Сашенька все же сможет его услышать через наружные микрофоны.
— Мы сейчас зайдем к старшему. Ты молчи и слушай. Они тебе будут всякую чушь молоть, — Вайцуль фыркнул при воспоминании о рассуждениях старшего брата, — а ты слушай и молчи. Главное, держись за меня. Помни, что у меня уже сейчас пятьсот доз «паутинки», а у них…
Не договорив, он махнул рукой. Они вошли в освещенный коридор. Сашенька, поотвыкший от яркого света, прищурился. Вахмистр невольно замедлил шаг. Вдруг откуда-то — Сашеньке показалось, что прямо из стены — появилась широкоплечая, коренастая фигура Хоскинга.
— Вас ждут, — хмуро сказал он.
Вайцуль сразу почувствовал себя увереннее, свернул в боковой коридор и, дойдя до дверей кабинета, громко постучал. Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь. В первый момент ему показалось, что кабинет пуст, во всяком случае за столом никого не было. Краем глаза вахмистр уловил какое-то движение сбоку и резко повернулся. Старший брат стоял слева от двери, в неосвещенном углу, у приоткрытого стенного сейфа. Вайцуль впервые видел его во весь рост и поразился явному несоответствию между мощным, атлетическим торсом и короткими кривыми ногами бэтамена. Старший брат оглядел прибывших, и Сашеньке показалось, что во взгляде, которым он одарил Вайцуля, промелькнул недобрый огонек.
— Ты не спешил, патрульный, — сказал старший брат, глядя на Сашеньку оценивающе. Удовлетворенный осмотром, он прошел к столу и жестом показал Сашеньке на диванчик сбоку от себя. Тот неловко уселся, мысленно проклиная опостылевший скафандр. Вайцуль, уже без приглашения, устроился рядом.
— Твой спутник слышит нас? Хорошо, — старший брат повернулся к Сашеньке, — с вами мы поговорим чуть позже. Сколько вы взяли дыхательной смеси?
— Четыре баллона, — с некоторым недоумением ответил вахмистр.
— И когда вышли из Городка?
— Вчера в шесть по планетарному.
— Значит, больше половины запаса уже истрачено? Долго же вы добирались… Твой спутник, кажется, ранен?
— А, пустяки, ногу зацепило.
— Тем не менее с воздухом не шутят. Я бы не сказал, впрочем, что вы нервничаете, — он снова повернулся к Сашеньке, — но времени терять не будем. Двинетесь обратно через два часа.
— Куда мне спешить? — недовольно буркнул вахмистр.
— Тебе некуда, — согласился старший брат, — а ему есть куда. И хватит об этом, давай о деле. Ты помнишь наши условия?
— А как же, — ответил Вайцуль. — Привести человека из Городка — вот он — и потом обменивать с ним «паутинку». Десять процентов мои. Да, и сыворотка, конечно.
— Ты что-то спутал, патрульный, — насмешливо сказал старший брат, — речь шла о трех процентах. С чистой прибыли… Не забывай, что мы предоставляем тебе не только «паутинку», но и убежище.
— Три?! Твой дружок говорил о пяти!
— Ну вот, а кто-то сказал — «десять», — с нескрываемой издевкой протянул старший брат, — но ты опять ошибаешься. Три. Кстати, о какой сыворотке ты говоришь?
— Как это — о какой? — встрепенулся Вайцуль. — Чтобы дышать нормальным воздухом.
Не понимаю, о чем ты. Насколько мне известно, изменения метаболизма необратимы. Но что с того? Зато ты будешь жить долго. Помнишь, что я говорил? Мы иная, лучшая раса, мы дышим воздухом Болота, а кислород для нас — яд. Как для него, — он показал на Сашеньку, — хлор и метан. Наша пища — «паутинка», наш страх плавит камни… А здесь наш единственный дом, вахмистр. Пора бы понять, что к людям ты никогда не вернешься.
