— Да что вы, весьма досточтимый сэр! Наши ведомства никогда не ставили подножку друг другу. Тардье действительно справлялся о каком-то фермере, но, сами понимаете, это работа не моего уровня. Кто-то исполнил, отчет направлен лидеру Сената.
Вот только исполнителя надо подобрать, чтобы повъедливее был любого налогового инспектора. Такого, что и ту самую двоюродную бабушку допросит в случае нужды. А сделает это лучше всех… инспектор Брайтон. Вот именно, Брайтон.
Уже через день полицейская проверка была завершена. Брайтон, как и ожидал Плавт, методично проверил все данные, которые имелись в Большом Федеральном на фермера Германа Крофта, запросил полицейский участок Семнадцатой станции и уже мог бы подписать рапорт о полной благонадежности Крофта. Лишь в силу природной педантичности он сделал запрос в Главный Штаб. Может, за фермером водились какие-нибудь прегрешения во время службы на Пятнистой? Конечно, военные такими подробностями о своих делах делиться не любят, но все же…
Ответ трудно было назвать неожиданным. Никаких дополнительных данных о прохождении Крофтом службы на Бэте в федеральных сетях не оказалось. Единственное, что выдал компьютер, — это отметка о выдаче Крофту проездного литера в Космопорту Бэты согласно предписанию номер…
Плавт не ошибся в выборе сотрудника. Лишь один человек среди полицейских всей Системы потрудился бы запросить на всякий случай текст предписания, и этим человеком был инспектор Брайтон. Ну, а дальше сыграла роль случайность, которая в жизни происходит несколько чаще, чем в хорошо написанных романах…
Вопреки всем правилам и привычкам бюрократии Альфы текст предписания не был вовремя стерт и сохранился в одном из файлов Большого Федерального. И выдано было это предписание на имя старшего топографа Джона Смита, все данные которого удивительным образом совпадали с данными Германа Крофта.
Получив рапорт инспектора, Плавт долго недоуменно сопел и чесал в затылке. Конечно же, воинская касса Космопорта не пропустила бы такое несоответствие. Ни о какой ошибке речи не было. Да и неужели бы сам Крофт не заметил, что предписание выдано на чужое имя? Нет, все было сделано сознательно, но кем и зачем?
Он набрал код. Как же звали того пройдоху в Управлении кадров, на которого как-то поступил донос? Что-то он вводил не то в компьютеры… Тогда Плавту по ряду причин не с руки было ссориться с военными, и донос он проигнорировал.
8
Жан-Виль наслаждался жизнью. Деньги, полученные от Лизы, почти кончились, но он твердо рассчитывал на новые поступления. Пока к нему никто не обращался, но ведь, в конце концов, такой задаток на ветер не бросают. Жена, удивленная переменами в его поведении, как-то присмирела, ибо просто не понимала, в чем дело. По-прежнему все жалованье мужа оставалось у нее, но Жан-Виль, тем не менее, приходил домой веселый и умиротворенный. А зачастую и не приходил, ссылаясь на служебную необходимость.
Рабочий день заканчивался. Жан-Виль со вкусом представлял себе одну знакомую блондинку, к которой намеревался заскочить прямо из Генерального Штаба.
Неожиданно включился канал связи. Жан-Виль недовольно хмыкнул, посмотрел на мигающий огонек и подождал. Сигнал не умолкал.
— Да… — протянул он недовольно, включив канал.
— Майор Жан-Виль? Это говорит Главный инспектор полиции. Прошу вас немедленно быть у меня.
Через полчаса Жан-Виль, красный и испуганный, вышел из кабинета Плавта. Ему разъяснили, что официально дело о подлоге возбуждено на этот раз не будет, но за шкодливым майором установят наблюдение, и если он откажется выполнять мелкие поручения полицейского управления… Плавт не стал уточнять, просто улыбнулся, доверчиво и простодушно, и Жан-Виль помертвел. Офицерский суд чести? Отставка с позором и без пенсии? Лишение погон? Конечно, доказательств вроде бы и нет, но любая огласка будет стоить ему места. А главное, после этого скандала он уже никогда не дождется нового появления опасной, но такой щедрой представительницы неизвестной фирмы!
Впрочем, успокаивал себя Жан-Виль, Плавт ясно намекнул, что ему тоже нужна информация. В конце концов, это долг каждого гражданина Системы — предоставлять информацию полиции. Конечно, в Главном Штабе полицейских не жалуют, но кто будет знать?
Жан-Виль, преисполнившись гражданского рвения, забыл о блондинке и вернулся в штаб, чтобы выполнить первое поручение. На следующий день он связался с Плавтом.
— Гражданин Главный инспектор, — сказал он, тщательно подбирая слова, — в нашей конторе такое не случается никогда.
— А когда все же случается?
— Ну… если, например, попросят из третьего хозяйственного управления. Только они могут организовать это через своих людей…
— Спасибо, — сказал Плавт и отключился. Вывеска «Третье хозяйственное управление» украшала здание Федеркома.
«Да, это в стиле Директора, — со злорадством подумал он, — считает себя профессионалом, самым хитрым и самым опытным, везде у него секреты, псевдонимы, пароли… Эти хваленые оперативники карманного воришку не выловят, а туда же! Давно бы надо переподчинить Федерком Управлению полиции. Их дело — ловить шпионов метрополии, а где они, эти шпионы?» И Плавт, удовлетворенно засопев, отредактировал заключение инспектора Брайтона, дополнив его ссылкой на донесение осведомителя.
В конце дня он отправился на прием к министру стабильности. Разговор шел о подготовленной реформе муниципальной полиции. Докладывая о своих соображениях, Плавт в то же время мучительно искал наилучший выход из сложной ситуации. Рапорт за подписью Брайтона отправлен лидеру Сената, но почему бы не намекнуть об этом Гонди?
— Кстати, весьма досточтимый сэр Гонди, я хотел бы попросить вашу санкцию на проверку одного сотрудника Федеркома, им почему-то заинтересовался сам весьма досточтимый сэр Мигель.
— Ну так обратитесь к Микуличу, — недовольно буркнул Гонди, думая о другом, — да и какие санкции нужны, если требует лидер Сената?
— Конечно, конечно, — вкрадчиво сказал Плавт, — я просто на всякий случай хотел держать вас в курсе… — Маленькие глазки Плавта буквально впились в министра. Гонди насторожился. Советник на что-то намекал. В чем дело?
— О ком вы говорите?
— Это некий Герман Крофт, бывший топограф, — с готовностью ответил Плавт.
— Хорошо, обратитесь к Микуличу, — с видимым равнодушием повторил министр.
Когда за Плавтом закрылась дверь, он тут же вызвал начальника Федеркома.
— Микулич, это вы? Один? Здесь Гонди. Есть у вас такой сотрудник — Крофт? А чем он занимался последнее время? Что-о? Так… Микулич, приезжайте немедленно ко мне. Немедленно! А этого парня сейчас же куда-нибудь уберите на день-другой, чтобы никто — слышите, никто! — его не видел. Оперативная необходимость, болезнь любимой тетушки, перелом бедра… что хотите. Я вас жду.
