Постепенно вокруг него начал образовываться настоящий, пропитанный кровью, вал, в котором плоть была перемешана с железом.
Лежащий рядом бородокосый, глядя на эту чудовищную картину, выругался сквозь зубы, Демьян тихо бормотал что-то себе под нос, может тоже ругался, может молитву читал. Я молчал, не потому что нечего было сказать, просто от увиденного к горлу подступила тошнота, во рту появился неприятный кислый привкус.
Между тем босоногий прекратил сжимать кулак. К этому моменту, в живых осталось всего три воина. Двое, безоружные, не делая попыток сопротивляться, лежали у его ног, третий — чуть дальше, метрах в пяти.
— Оставь им жизни, отпусти! Ты победил! — крикнул я, поднимаясь.
— Ты победил. — дрожащим голосом подтвердил один из воинов, лежащих у ног безумца. — Пощади-и!
— Не победа мне нужна, а их кровь. — ответил Комар насмешливо и, взявшись за меч двумя руками начал рубить, словно берёзовые чурки, отчаянно кричавших вояк. Крики оборвались, брызнуло красным.
Последний, оставшийся в живых воин, воспользовавшись короткой заминкой, кинулся бежать.
Это не ускользнуло от внимания босоногого. Он не воспользовался ни одной из своих способностей. Ни той, что позволяла моментально переноситься на большие расстояния, ни "магнитом", притягивающим всё, до чего может дотянуться.
С последней жертвой Комар не мудрил. Подняв меч над головой и хорошенько размахнувшись, он бросил полутораметровый клинок вдогонку убегающему, словно какой-нибудь лёгкий метательный нож. Лезвие вошло в середину спины, пробив тело насквозь, вместе с кольчугой. Захрипевший воин опустился на колени, начал заваливаться вперёд, но торчащий из живота клинок воткнулся в землю, не дал упасть.
— Славно порезвился! — произнёс босоногий, с улыбкой оглядывая, превращённую в бойню, площадку перед корчмой. Вид у него был донельзя довольный.
— Изверг ты, сколь людей зазря сгубил! — с горечью качая головой, проговорил Демьян.
— Эти люди вас в полон взять сбиралися. И взяли, не будь меня.
— Ты мог отпустить тех, кто убегать начал. — поддержал я Демьяна.
— Мог бы. Но не захотел. Слишком много люду упокоил, от такого у меня кровь глаза пеленой застилат, совсем дурею. И сейчас также, лишку дал. — равнодушно пожал плечами Комар, в голосе его не было и тени сожаления.
— Тебя теперича с города не выпустят, всей силой супротив тебя двинуца, всех то, поди не перебьёшь. — предостерегающе, но не очень уверенно произнёс Демьян.
— А я и не сбираюсь с ними биться, сам уйду, своими путями тайными. Про меня ведь и не знает никто, окромя вас. Посему на ваших руках пролитая тут кровь останется. — проговорил босоногий со смешком.
— Да нече с им балакать, уходить надобно, пока ещчё не поздно. — махнул рукой бородокосый. — Коней берём, значит, и к воротам, как задумали. Может оно и впрямь…
— Ворота закрыты. — перебил крёстного Комар.
— Как закрыты?
— Наглухо закрыты. Не войти не выйти. На подступах караулы стоят.
— Откуда о том ведаешь?
— Только что там был.
Бородокосый не стал подвергать сомнению его слова, также не стал уточнять, как убийца успел так скоро переместиться на добрые три версты, и так было понятно, что тот вновь воспользовался своими тайными путями. После прозвучавших слов повисло молчание. Все прекрасно понимали, что единственный путь, по которому мы могли ускользнуть из города, перекрыт. Мышеловка захлопнулась. Нам осталось только гордо погибнуть в неравном бою, либо сдаться и погибнуть чуть позже, после пыток. Хотя…
Я засунул руку в карман разгрузки, нащупал овальную пластинку маячка.
Можно ведь вызвать подмогу, моих боевых товарищей из будущего. Они меня сюда заслали, вот пускай помогают. Не знаю, насколько они сильны, в действии успел увидеть лишь одну из них, но всемером прорываться всяко лучше, чем втроём. Тем более у них у всех дальнобойной оружие, да и из полезных умений наверняка что-то имеется. Вот только… Пробиваться сквозь толпы местных вояк, которые по сути ни в чём особо не виноваты, а лишь выполняют приказы, полученные свыше?! Идти путём, отмеченным реками крови и горой трупов?! Сама мысль об этом вызывала внутренний протест, перед глазами до сих пор стояла сотворённая Комаром мясорубка. Да и большой вопрос: получиться ли пробиться из города даже с прибывшим из будущего подкреплением?
— Не пойму. — прервали тишину и ход кружащих в голове мыслей слова босоногого, внимательно меня разглядывающего. — Ты не он, хоть и со стороны похож.
— Может и впрямь не я? — пожал безразлично плечами, сам продолжал размышлять о более насущном, как выбраться из западни.
— Нет, всё же ты! Но и не ты будто. Не пойму. Эх, ладно, уговор я выполнил. За вороченную жизнь твоим спасеньем отплатил. Так что прощевай.
— Стой! Ты не можешь уйти! — выкрикнул я, останавливая собравшегося исчезнуть Комара, озарённый пришедшим в голову сумасшедшим планом спасения.
— Отчего же? — из голоса босоногого постепенно уходили эмоции.
— Ты не выполнил условие уговора, твои действия не спасли, а лишь отсрочили мою гибель.
— Чего же ты хочешь?
— Чтобы уговор был закрыт, ты должен вывести меня и моих друзей из города.
— Вывести? Хе-хе! Пройти, словно коса, по улицам города?! Вырезать всех, кто встанет на пути?! — с промелькнувшим в голосе сумасшедшим смешком, произнёс Комар.
— Нет. — выпалил я поспешно, глядя на безумный блеск в глазах убийцы. — Выведи своим путём, своими тайными тропами.
Босоногий молчал долго.
Молчали и мы, напряжённо ожидая его ответа. По лицам Демьяна и бородокосого заметно было, что предложенный вариант спасения с помощью кровожадного изверга им совершенно не нравился. Я тоже не был в восторге, но между ним и героической смертью в абсолютно ненужном конфликте без раздумий выберу первое.
— Давно никого не водил путями своими тайными. — задумчиво проговорил Комар и в голосе его неожиданно зазвучала светлая грусть.
Я не пытался понять причины этой неожиданной, несвойственной жестокосердному убийце эмоции. Главным в прозвучавшем высказывании было подтверждение возможности прохода по этому тайному пути. Больше всего боялся услышать, что никто, кроме него не сможет на тот путь ступить.
Вновь молчание, напитанное нашим ожиданием и мыслями босоногого. Судя по его отсутствующему взгляду, мысли эти были связаны с далёкими воспоминаниями. Но какие именно воспоминания всплывали перед внутренним взором убийцы, понять было нельзя, его замершее, словно окаменевшее лицо не выдавало никаких эмоций.
— Проведу. — выдохнул наконец Комар. — Но не оттого, что будто б уговор не выполнил, а в благодарность за вороченную память. Оттого что могу теперь прошлые дни свои поминать, жизнь свою, Ольгу…
— Кто это Ольга? — решился я на осторожный вопрос.
— Жинка моя. — неохотно ответил босоногий. — Слухайте теперь о пути тайном. Один держится за меня, второй за этого первого и
