– Нет, не стал. Да и не пытался. У нас с этим строго – департамент внутренней безопасности, знаешь ли.
– О да. Так ты говоришь – капитан?
– Да, капитан Лундик. Обратишься к нему, скажешь, что от меня, и он соединит с кем надо напрямик.
– Спасибо, Коштнер, ты меня прямо выручил.
– Не спеши благодарить, пока еще ничего не получилось. Лундику привет. До связи, Гофман.
– До связи, Коштнер, – ответил генерал и положил трубку.
«Кажется, дело сдвинулось», – подумал он.
Вот так, за пределом своего мира секретов и тайн он был никому не интересен и ему мог «тыкать» любой дежурный сержант. А какого-нибудь пехотного генерала в городском гарнизоне знал каждый, потому что он ходил в расшитом золотом мундире и его подвозил персональный автомобиль с водителем.
Но спрятав свою гордость и самомнение подальше, удается сделать куда больше, чем потрясая чинами и погонами.
Генерал еще какое-то время смотрел перед собой, обдумывая информацию и одновременно планируя разговор с офицерами с пятого этажа, которые дожидались в приемной. Времени не хватало. Времени на все катастрофически не хватало. Было много помощников, было много отделов, но многие вещи приходилось делать самому.
И не вызывая секретаря, генерал стал сам набирать номер станции секретной скоростной связи.
– Будьте добры соединение на Эталон…
– Вы уверены, что у вас достаточно полномочий, чтобы воспользоваться этим каналом? – спросил его компьютер.
– Да, у меня достаточно полномочий, – сказал генерал. – Мой персональный код: два семь семь пятнадцать двадцать восемь.
– Спасибо, сэр. Процесс соединения запущен.
Генерал облегченно вздохнул. Поскольку он уже несколько раз пользовался каналом связи с Эталоном, в архиве сервера хранились пакеты коннективной информации, и теперь все действия происходили значительно быстрее.
– Дежурный станции «Александрия». Слушаю вас.
– Дежурный, дайте мне тыловую службу вашей станции.
– Одну минуту, сэр, – ответил дежурный, и наступила тишина, которая тянулась достаточно долго, возможно, на станции была «ночь». Видимо, так, поскольку в трубке, в конце концов, прозвучал сонный голос:
– Ну… это… чего… Пэмбарди, какого хрена в этот час, я тебя спрашиваю?
– Сбавь обороты, приятель, мне немедленно нужен капитан Лундик.
– О, так вы не Пэмбарди?
– Думаю, что нет.
– И вам нужен капитан Лундик?
– Да. По очень срочному делу, поэтому поскорее разбуди его.
– Уже бегу…
Наконец, спустя еще пару минут послышалось очередное:
– М-фы… М-фу… Кто там? Кто это?
– Лундик, вам привет от полковника Коштнера.
– От полковника Коштнера? – переспросил капитан. Его голос зазвучал бодрее.
– Да, от него самого. Он сказал, что я могу положиться на вас, что вы надежный офицер и грамотный профессионал.
– Так, а чего надо-то?
– Дело в том, что у вас на станции полно всякой техники, а мне ее как раз не хватает. Мы готовы пойти на какое угодно сотрудничество, вплоть до поддержания из специальных фондов.
– Фонды – дело хорошее, – согласился капитан. – Но служба собственной безопасности у нас злая – порвет на куски. Давайте обойдемся без фондов. Вам что и для кого нужно?
– Я выступаю от имени контрразведки, а точнее – Центрального офиса. Мне нужно задействовать парочку ваших «секторов» для одной операции на Эталоне.
– Ну что же – это можно сделать.
– Разумеется, в этом случае мы останемся вам должны. Вам позвонит некий полковник Блитц, передайте ему коды управления двух роботов. Полагаю, вам по силам получить разрешение вашего начальства?
– Разумеется, я же служба тыла, без меня здесь не одна шестеренка не вертится.
Генерал Гофман улыбнулся. Прежде он недооценивал службу тыла, считая их подносчиками и доставщиками всяких удобств.
А между тем Брейн и его команда ничего не знали о том, что готовил им генерал Гофман. После битвы с геликоптерами и внезапной атаки «свинцовых пчел» они до самого вечера двигались спокойно и безбоязненно, пока не уткнулись в очередной вал, который выглядел куда скромнее того – прошлого, больше похожего на благоухающую клумбу.
– Давайте, ребята, здесь и заночуем, – предложил Брейн, и ему не возражали. Приключений здесь случилось слишком много, и все хотели отдохнуть.
Ночь прошла спокойно – ничего особенного. С самого утра они снова двинулись в путь, и Брейн регулярно сверялся с картой, поскольку в местности с поредевшими джунглями они передвигались значительно быстрее.
Светило солнце, пели птицы, и вместо болотистой сырой жижи под гусеницами броневика шелестел крупный, почти что морской песок, прикрытый небольшим слоем почвы, на которой росли слабые травы.
На завтрак время не тратили и прямо на ходу жевали подсохшие батончики, запивая их муссом.
«Ну и дрянь», – думал Брейн, вспоминая о прекрасных обедах, которые можно было получить в простых воинских столовых. И даже самые отвратительные тамошние блюда не шли ни в какое сравнение с тем, чем ему здесь приходилось питаться.
Брейн достал бутылку с водой, посмотрел на нее и снова не решился вскрыть.
Между тем джунгли опять становились гуще, и команда снова столкнулась с заросшими и непроезжими участками, вынуждавшими Лиама забирать все левее, к Большому каналу. Но едва они увидели водную гладь, заросшую местами прекрасными, а местами отвратительными, на их взгляд, растениями, как стали свидетелями страшной сцены, когда несколько хищников из тех, которых однажды уже вынудили убраться с берега канала, рвали на куски загнанных на мелководье животных, похожих на гигантских черепах.
«Черепахи» были вооружены неким подобием клювов, которыми они пытались отбиваться от наседавших хищников. Удары клювами были сильными, и хищники помельче отлетали в стороны, но крупным особям это было нипочем, они совершали стремительные броски и парой ударов челюстей проламывали казавшиеся прочными панцири черепах.
Войдя в раж, крупные хищники убивали черепах больше, чем могли съесть, однако на пиршество уже собиралось множество небольших особей, которые самостоятельно такую добычу поймать не могли.
Все это жуткое представление группа наблюдала, пока машина спускалась к берегу и двигалась вдоль канала – этот способ проникновения в чащу был самым надежным.
Когда броневик удалось завести в джунгли «сбоку», Брейн позволил себе пойти и лечь на матрас, чтобы вздремнуть. И он уснул, даже видел какой-то сон, в котором вернулся в свой мир, где ему наверняка еще угрожала опасность. Вот такой странный сон. Но потом Брейн проснулся, и вокруг были стенки бронированной машины.
