– Сейчас я отвяжу смирительную рубашку. Ты подождешь, пока мы уйдем, и освободишься. Только, пожалуйста, без глупостей.
Андрей кивнул и закрыл глаза. Во рту было сухо, тошнило, не хватало воздуха. Дождавшись, пока щелкнет замок и мучители уйдут, он зачерпнул из ведра сироп, выпил мелкими глотками и через силу заставил себя съесть огромную миску осточертевшего пюре.
И опять день и ночь смешались, и не было сил тренироваться. Карен теперь приходил часто, расспрашивал про жизнь на поверхности, но Андрей отвечал односложно. Да, он мог вставать, говорить и даже отжиматься, но его одолела апатия и безнадега. И что, теперь это – его жизнь, и так ему мучиться до самой смерти?
Где-то на краю земного шара спасительным маяком мерцал Готланд, манил, звал к себе, а у него не хватало сил, даже чтобы поддерживать беседу.
То ли через два, то ли через три дня пришел Абакумов и утешил:
– Потерпи, еще один раз, и все, мы больше не будем брать у тебя кровь.
– А если результат вас порадует? – криво улыбнулся Андрей. – Если сыворотка, приготовленная из моей крови, подействует, что вы сделаете тогда?
Абакумов пожал плечами:
– Не знаю. Очень мало шансов, что все получится, но они есть. Я боюсь загадывать так далеко.
– Оставьте его в покое! – кричала Лина. – Звери! Нелюди!
По клетке метался тощий взъерошенный мутант, и Андрей думал, что когда у девушки приступы ярости, она утрачивает человеческий облик. Андрей взял у себя анализ крови, отнес мучителю. В глубине души копошилась вялая анемичная злость.
– Мне бы очень хотелось помочь вам, – ответил он без воодушевления. – Может, тогда у человечества появится надежда.
Есть ли шанс снова стать живым у вампира, пьющего чужую кровь? Долго так Андрей не протянет, крови не хватит на всех. Единственный способ наладить производство – клонировать его или получить потомство…
А ведь дети тоже не мутируют. Наверняка раньше такие эксперименты проводились на зараженных детях, только с ними не церемонились: отлавливали, как диких зверей, высушивали досуха и бросали бездыханные тела. Твари! Собакам собачья смерть! Недаром все так ненавидят чистых!
Прошло еще две недели. В итоге – месяц. На поверхности глубокая осень, дождь хлещет по лужам, и на базе наступила пора отдыха и обучения. Аутичная Светка вышивает бисером фантастические картины, если еще не мутировала, ей ведь уже двадцать два. Катя возится с малышами. Витька уже успокоился и забыл отца.
О нем вспоминают изредка, приходя на кладбище. Когда смерть крадется за тобой по пятам, нельзя подолгу переживать потерю – можно сойти с ума. Андрей пытался научить младших отпускать покойников. Одно время он хотел, чтобы верующая Полина проповедовала христианство, но не прижилось, а жаль: верить в царство Божие лучше, чем в неизбежное скорое Ничто.
Как и все люди, Андрей ненавидел промозглую осень, сейчас он понял, что есть еще более отвратительные вещи: серые стены, бетонный пол и трескучая лампочка. Он многое отдал бы за глоток свежего воздуха, за стальные лужи, где от падающих капель надуваются пузыри, за последние блеклые листья на деревьях.
При мыслях о базе хотелось удавиться. Сейчас бы – в ангар… Или в школу, объяснять детям, как делать перевязки, а на следующем уроке – устройство солнечной системы. Интересно, сколько осталось зараженных, которые это знают?
И снова неделя, вычеркнутая из жизни. И только Андрей перестал ощущать себя немощным старцем, как снова заявились мучители. Теперь даже злости не было, осталось желание, чтобы это поскорее закончилось. Андрей позволил себя уколоть и улегся на лавку.
И опять уже привычная тошнота, головокружение и зябкость. Сколько он отдал им крови? Три литра? Больше? Этого должно хватить для переливания крови кому-то из подопытных. Неужели отстанут и позволять хотя бы восстановиться и почувствовать себя сильным?
Но следующим утром делегация пришла полным составом. Парализатор в руке Абакумова – тревожный признак. Андрей сел, протер бороду и собрался, как малыш от укола, забиться за штору. Пусть выковыривают его оттуда, лишь бы отсрочить унизительную процедуру.
Но Абакумов остановился напротив клетки с мутантом, усыпил нервную тварь. Лаборант, как собаку, достал его длинным крюком, вытащил смирительную рубашку. Вдвоем они спеленали пускающего слюну мутанта, зафиксировали его голову, связали ноги и поволокли к выходу.
Значит, лаборатория у них не здесь, и это радует. Может, вскоре его поведут коридорами, он осмотрится и спланирует побег. Или не поведут, а повезут, чтобы не рисковать. Да, такой вариант более вероятен.
Лина смотрела на чистых полными ужаса глазами. Подождав, пока уволокут мутанта, Андрей облизнул пересохшие губы и объяснил:
– Ему собираются заменить кровь моей, чтобы посмотреть, очеловечится ли он.
– Не повезло тебе, – посочувствовала девушка, села на постель и расплакалась. Захотелось утешить ее, хотя бы обнять и погладить по голове. Причем этого хотелось больше, чем узнать результат эксперимента чистых.
Два последующих дня Андрея не трогали, приходил Карен, приносил еду, но он был не в курсе, что получилось у чистых. Андрей полагал, что ничего хорошего.
На третий день явился Абакумов. Если бы Андрей видел его лицо, то прочел бы мимику и хотя бы понял, что он переживает: злость, разочарование, пренебрежение. Противогаз и противочумный костюм расчеловечивали его, уподобляли кукле, злобному гомункулусу.
Сначала Андрей подумал, что с ним просто хотят поговорить, но вскоре увидел каталку и двух санитаров.
– Все плохо? – поинтересовался он.
– Мутант издох, – пожаловался Абакумов и направил парализатор на Андрея.
– У меня так печенка отвалится. Давайте я все сделаю сам…
Абакумов мотнул шлангом противогаза:
– Я не имею права рисковать.
Андрей ухватился за ужаленную щеку.
Открыл глаза он в залитом светом помещении, прищурился. Он лежал под огромным светящимся колпаком, примотанный к каталке. Пищали приборы, переговаривались чистые.
– Готово?
– Есть. Томография стандартная. Внутренние органы без особенностей. Единственное – вследствие интенсивных физнагрузок образовались остеофиты.
– Но почему-то же он не мутирует! Если узнаем причину, может, научимся бороться со следствием.
– Его надо в Центр везти, там разберутся, у нас нет столько реактивов.
– Согласна. – В поле зрения появилась женщина в противочумном костюме и противогазе. – Но зары караулят наши колонны, пытаются выяснить, где бункер.
– Уничтожить их всех.
Андрей с трудом сдержал улыбку. Все-таки в скором времени его собрались транспортировать в другое место. Вот он, момент истины! Если не воспользоваться им, проще сдохнуть.
