Александр Зорич - Пилот мечты

— Сеньор Румянцев, сейчас мы расположим на вас этот набор игл. Иглы будут воткнуты в основные болевые точки организма. Через них будет идти ток. Будет больно. Можно, конечно, раздробить вам пальцы, вырвать ногти, прижигать гениталии. Но я сторонник научных методов. Зачем тратить силы и уродовать ваше прекрасное тело? Не вижу смысла, так как могу сообщить вам настоящую боль любой интенсивности. Вплоть до летальной. При этом, прошу заметить, никаких внешних повреждений вы не получите… Доктор, прошу вас.

Я сидел совершенно голый. Когда к обнаженной коже прикоснулась первая игла, я непроизвольно дернулся.

— Что вы, сеньор! Это даже не тень боли. Так, напоминание. Впрочем, зачем все это? Просто расскажите о связях с «Синдикатом TRIX» и вам дадут воды и выспаться. Вы же хотите пить, сеньор Румянцев?

— Связи у меня были. Несколько раз я связывался с «Синдикатом» при помощи ракет «борт-борт» разных модификаций, лазерной пушки «Стилет» и калифорниевых снарядов. — Я нашел в себе силы съерничать.

— Острите? Это хорошо, ценю, — прокомментировал капитан, усаживаясь за стол. Простой, белый стол.

Вся комната была белая, без единой тени. Всех декораций — только мы с капитаном, стол и кресло. Даже дверь за доктором затворилась, не оставив ни единой щели, ни намека на проем.

— Повторю вопрос. Когда и где вас завербовали представители «Синдиката»?

— Если отдел кадров «DiR» является структурным подразделением «Синдиката», то в мае 2621 года.

— Ну что ж… — Он повозился с пультом, скрытым от меня массивом стола. — Для начала, секунда и слабая интенсивность.

Меня скрутило так, что я забыл про жажду. Я даже забыл, как дышать! Секунда длилась и длилась, и не желала заканчиваться. Если бы голова не была зафиксирована на подголовнике, я неминуемо разбил бы затылок. Но усадили меня знатно. Не дернуться.

Наконец боль отпустила. С меня градом лил пот.

— Впечатляет? Время — понятие относительное, как вы знаете из курса физики. Правда, на физике не учат тому, что боль абсолютна. Это из курса психологии… Ну-с, продолжим. Кто именно завербовал вас на службу в «Синдикат»?

Природное упрямство — штука злая. Относительная, но злая. Я не был уверен, что выдержу следующую дозу, но все равно продолжил неумно дерзить.

— Меня завербовал лично сеньор Роблес, — дальше я хотел продолжить, что не знал, что концерн «DiR» иначе называется «Синдикат TRIX», но не успел.

Полторы секунды.

И боль. Огромная, как Тремезианский пояс. Квинтэссенция всей боли. При ожоге я бы почувствовал лишь один ее сегмент, при раздроблении кости — другой. А тут вся и сразу, какая только доступна человеческому восприятию — и даже больше.

— Не надо упрямиться, Румянцев, честное слово. Не стоит. Этот прибор имеет крайне неприятные свойства, но коллеги рекомендовал и не тратить времени, а сразу вколоть вам тетратамин. Я не люблю все эти мозголомные препараты, они гораздо хуже, чем мой аппарат. Так что не заставляйте меня поступаться принципами. Итак, кто передал вам радиобакен, который вы установили в скоплении АД-13 позавчера?

Вы думаете, что я стойко выдержал?

Хрен-то там!

После знакомства с пятисекундным разрядом средней интенсивности я потихоньку сочинил целый роман. Секуридад ловил меня на противоречиях, направлял, подсказывал, задавал наводящие вопросы, периодически наказывая порциями боли.

— Что я могу сказать, Румянцев… — произнес он устало. — Вы на редкость несговорчивый тип. Два с половиной часа я слушал ваши признания и могу уверенно сказать, что это вранье. С первого слова до последнего. Есть, конечно, зерно правды — то, что вы работаете на «Синдикат», но это я знал и без применения форсированных методов. Теперь, Румянцев, я выясню правду от и до. Учтите: еще одна кипа глупостей, и я применю химические средства. Поверьте, сканирование мозга под тетратаминовой инъекцией — это такая процедура, по сравнению с которой данный прибор — лечебное иглоукалывание. Советую начать говорить правду, и ничего кроме…

— Да какую правду?!! — Заорал я на пределе голосовых связок. — Я говорил правду! А ты бил меня током! Ты сам заставляешь меня врать! Я же тебе все, что угодно, придумаю! Чтобы ты прекратил пытку!!!

Капитан откинулся на кресло, положил руки на стол и улыбнулся.

— Я знаю. Я знаю, Румянцев. А вот вы не знаете, что наша с вами беседа в сложной науке ведения допроса форсированными методами называется «вводной частью». К основной мы еще даже не приступали. Я выясню все! Вы пока посидите, подумайте, я пока пообедаю. А потом вернусь, и мы продолжим.

Он встал, открыл дверь и повелительно бросил:

— Не давайте ему спать до моего прихода.

Час.

Час на грани. Но время подумать было.

Секуридад вернулся и занял рабочее место.

— Отдохнули, сеньор Румянцев? Это хорошо! Итак, продолжим с середины. Расскажите мне подробно о радиобакене, который вы установили в скоплении АД-13 позавчера.

Позавчера…

Я стоял возле «Хагена», читая полетный план на коммуникаторе. Простое задание. Типовое настолько, что ради такого нас даже в инструктажной не собирали, не говоря уж о личных встречах с сеньором Роблесом.

План пришел по локальной сети в 9-30 утра из дирекции.

«Пилоту Андрею Румянцеву следовать в скопление АД-13 для осуществления планового патрулирования. Дополнительное задание: установить ретрансляционный радиобакен на геостационарной орбите планетоида Бенвенида в ходе второго этапа патрулирования. Маршрут следования прилагается».

Сказано — сделано!

Я спустился на полетную палубу, где мой «Хаген» доснаряжали боеприпасами. На левой подкрыльевой консоли уже висел цилиндрический контейнер.

— Пьер! — позвал я. — Это и есть спутник?

— Он, родимый, — ответил тот. — Что за бред, гонять истребитель с этой балдой? Как будто транспортников не хватает. Тем более что оттуда сегодня идет целый караван.

— Ладно, в первый раз, что ли. Это, Пьер, называется логистика!

— Ло… чтостика?

— Логистика! Планирование, управление и контроль за движением материальных ресурсов в различных системах с целью оптимизации издержек и рационализации процесса производства. Вот! — гордо бросил я. — У нас целая Служба Логистики есть. Там посчитали, и получилось, что я на «Хагене» при таком-то маршруте обойдусь на два терро дешевле, вот и все.

Пьер смотрел на меня, дегенеративно открыв рот. Потом он его закрыл и сказал:

— Ну Андрей! Ну у тебя и мусора в башке!

— Да, всё до помойки не дойду.

— Ладно, брат, мне по барабану. Мне пришло сообщение — прицепить. Я прицепил. А логистика там или еще какая хренистика — не мое дело. Надевай, брат, «Саламандру»! Пора на взлет.