– Не кричи, – тихо сказал Наставник, – я очень хорошо понимаю твое горе… – Внезапно он наклонился над телом гуля.
Когда Наставник выпрямился, на его лице было удивление, смешанное с восхищением:
– Кэн… он не умер…
* * *
Павел и Ирина стояли около двери палаты и сквозь окно смотрели на лежащего на койке Михаила. Он был опутан проводами, датчиками и трубками от капельниц. На лице лежала кислородная маска. Михаил был в коме. Один из вампиров-медиков объяснил, что произошло:
– Вашему гулю несказанно повезло. Он пил кровь недолго, но и не мало. Если бы эту рану нанесли ему неделю назад, то уничтожение его вампирскои части не повредило бы ему, но он не смог бы справиться с раной. Если бы его ударили через неделю, то он сгорел бы почти весь – в нем было бы слишком много от вампира. А сейчас он успел затянуть рану и выдержал выжигание своей второй сущности, поскольку ее было мало. Вот только он впал в кому от сильнейшего потрясения и напряжения организма.
– Он выживет? – спросил тогда Павел.
– Возможно. Шансов мало, но они есть. Мы ему ничем не можем помочь. Любая магия погасит остатки жизни в нем. Сделать его гулем вновь мы не можем – кровь не усвоится. Обращение невозможно. Остается только ждать. Не спрашивайте меня сколько. Может, день, может, год, может, несколько лет.
С этими словами врач-вампир оставил Павла и Ирину около палаты Михаила. Они стояли возле двери. Павлу по-прежнему было очень плохо. Оказалось, что из-за него друг не просто умер, а превратился в неподвижное тело, в котором продолжала еле-еле теплиться жизнь. Ну все-таки он, может, и выкарабкается. А вот Ленке уже ничто не поможет. Она действительно умерла.
– Паша, – спросила тихо Ирина, – тебе очень плохо?
– Да. Очень. Мой лучший друг лежит в коме, а сестра – в морге с почти отрубленной головой. Стоит ли это жизни одного Охотника? Пусть даже очень сильного? Знаешь, на меня несколько минут назад налетел начальник гаража, ты не видела, и диким голосом выпалил: «Где машина?» Это единственное, что его волновало… Я его послал подальше, сказал, чтоб шел на трассу, искал там гору металлолома, это его драгоценная машина…
Ирина ничего не ответила. Вдруг посреди коридора появился Махарнен в сопровождении еще нескольких вампиров, среди которых был и Леошрак, начальник Истребителей Малкавиана. В руках Махарнена был звонящий мобильник.
– Это телефон Охотника, – сказал Наставник. – Кэн, ты слышал голос этого Алексея?
– Да.
– Тогда ответь. Голосом Охотника. И готовься к приему импульсов – мы тебе будем подсказывать.
Сымитировать голос – несложная задача. Павел пожал плечами и взял телефон.
– Да? – сказал он в трубку голосом убитого им Охотника.
– Леха! Ты где шляешься, блин?
* * *
Три тысячи Охотников разбрелись в окрестностях Красной площади. Отсюда должен был начаться их поход. Совсем недалеко была резиденция одного из кланов вампиров. Чтобы не привлекать излишнего внимания, Охотники рассредоточились небольшими группами, изображая запоздавших туристов. Часть их укрылась в близлежащих зданиях. Мессия Алексей опаздывал уже на десять минут. Оставаться здесь было опасно – маскирующий состав уже начал выдыхаться.
Командиры Охотников бродили отдельной группой и переговаривались:
– Где он?
– Я-то откуда знаю…
– Испугался, наверное, и слинял.
– Ты что? Не мог он.
– Значит, его повязали.
– Его?! Не смеши меня. Кто с ним справиться-то может?
Прошло еще пять минут.
– Роман Андреевич! Хватит. Звоните ему! – сказала наконец одна девушка – командир бригады Охотников из Клина.
Роман Андреевич, единственный, кто общался с мессией лично, кивнул и полез в карман за телефоном. Некоторое время все терпеливо ждали.
– Не отвечает… – начал Роман Андреевич.
– Да? – вдруг раздался в трубке голос Алексея.
– Леха! Ты где шляешься, блин?
– Вы где сейчас?
– Как где? На площади! Мы тебя уже пятнадцать минут сверх срока ждем.
– Валите оттуда! – В голосе «Алексея» слышалось отчаяние. – Меня засекли! За мной гонятся главы кланов! Мне не справиться!
Все Охотники, слышавшие это, побледнели.
– Беги сюда! – приказал Роман Андреевич. – Мы тебе поможем…
– Они меня отжали! Мне к вам не пробиться! Я уже ранен!
– О нет! Неужели все рухнет?!
– Бегите! Спасайтесь. – Голос Охотника сорвался, – Я убил одного из них. Кажется, это Вентру, с мечом таким, японским… А-а-а!!! – вдруг закричал «Алексей».
Связь оборвалась. Роман Андреевич обвел взглядом стоявших рядом Охотников.
– Надо уходить. Мы не сможем ему помочь, – сказал он. – Мы сейчас должны сами спастись, чтобы борьба не прекратилась.
– Неужели свержение кровососов снова не состоится? – со слезами в голосе воскликнул кто-то.
Никто не ответил. Охотники стали расходиться. Проходя мимо других воинов, еще не знавших о провале, они делали условный знак рукой, означавший: «Все отменяется. Спасайтесь». Охотники не задавали вопросов, а просто тихо покидали площадь.
А за ними следили все Истребители, которые оказались поблизости от площади. Им несколько минут назад сообщили, что недалеко может оказаться большая группа Охотников. Малкавианцы выяснили это. Со всех сторон к площади съезжались остальные Истребители. Предстояла трудная ночь – убить три тысячи Охотников – непростая задачка. Истребители группами нападали на Охотников, которые уходили поодиночке. Самые большие отряды ликвидировали группы Охотников. Из собравшихся на площади не выжил никто.
А в городе шла обычная жизнь, и никто не знал, что совсем рядом Дети Ночи убивают тех, кто хотел избавить от них мир. Вот этот клерк, разве он подозревает, что этого приятного в обращении молодого человека, спросившего «который час?», через пять минут догонит и убьет бригада из шести Истребителей? А вы, двое молодых парней, можете ли вы подумать, что эта девушка, которую вы провожаете такими взглядами, уже через несколько шагов окажется в окружении каинитов и получит смертельный удар, прежде чем выстрелит из своего Крестоносца? А вот ты, работяга, ты зажал сигарету, когда тебя попросил прикурить вот этот мужик. Я тебя понимаю – эта сигарета была последней в твоей пачке, но она могла бы стать последней в жизни этого мужика. За следующим поворотом он вступит в безнадежную схватку с каинитами, успеет убить одного из них и ляжет, пронзенный тремя десятками пуль на крови.
Город не знал, что совсем рядом идет вечный Маскарад.
