— Согласен, — сказал Остапенко. — Никто и не говорит, что версия о секте истинна, а уж тем более, что «Джокеры» — это «семена» Зоны. Но мы обязаны учитывать, что вариант с сектой реален процентов на пятьдесят. Даже будь он реален на один процент, мы все равно обязаны его учесть. Однако вернемся к теме. Форма для нас сейчас не важна, главное — содержание. Секта, контрабандисты, наемники частных компаний, в конце концов, шпионы недружественных государств — кто бы ни занимался экспортом артефактов, производимых «Черным Ангелом», — это наши клиенты однозначно. Ни на чьи плечи эту проблему нам не переложить. Я внимательно выслушал ваши мнения и теперь, с их учетом, выскажу свое. По пунктам. Первое: зачистку проводить нельзя. Можем спугнуть дичь. Второе: расследование может затянуться, а времени у нас мало. Насчет компьютерных моделей и прогнозов поведения Зоны капитан Костин прав. В городах и поселках, удаленных от Зоны на приличное расстояние, наблюдаются явления на грани аномалий, что косвенно свидетельствует о возможном в самое ближайшее время скачкообразном расширении Зоны. Третье: идти в центр, чтобы «спросить» непосредственно у «Черного Ангела», что же на самом деле происходит, мы не имеем физической возможности. Все лучшие военные проводники занимаются эвакуацией режимных объектов, а привлекать людей со стороны не позволяет уровень секретности и, что там лукавить, бюджет. Из всего этого вывод: остается применить простой, но проверенный способ — разведку боем. Забросить своего человека, желательно с артефактом за пазухой, в район Копачей и посмотреть, что из этого выйдет.
— Труп, — уверенно заявил Костин. — Вы думаете, сталкеры и торговцы хотя бы кого-то из ваших людей не знают в лицо?
— Думаю, у нас найдутся и такие кадры. — Остапенко усмехнулся. — В контрразведке не все носят форму, капитан. Если вы не знали, в нашем специальном лексиконе существует такое понятие, как «агентура под прикрытием».
— А если ничего не получится? Если противник не пойдет на контакт?
— Тогда зачистка. — Генерал вздохнул. — Вы это хотели услышать?
— Так точно. На какое время спланировать операцию?
Остапенко недовольно покачал головой и взглянул на часы.
— На полдень десятого декабря. Устроит? Если до этого времени не будет результатов, карты в руки вашим «чистильщикам».
— Сейчас девять тридцать. — Костин тоже взглянул на часы. — Потеряем больше суток…
— Капитан! — Остапенко постучал карандашом по столу. — Разговорчики!
— Виноват, господин генерал!
— Вот и славно, — генерал встал. — За работу, господа офицеры. Полковник Бибик, останьтесь, обсудим текущие дела меньшего масштаба…
— …Имеется еще один нюанс, — когда Костин и Авдеев вышли, сказал Остапенко. — В последний момент, как обычно, возникли осложнения. Есть информация, что в Зону направляется человек, образно говоря, с огромным мешком денег. И деньги, которыми уполномочен распоряжаться этот ходок, предназначены одной из группировок. За какие услуги — не ясно. Если выкупить у «Монолита» их магический кристалл — бог с ним, а вот если оплатить группировке наемников какой-нибудь переворот — дело другое. В свете последних событий имеется еще один вариант: он желает скупить все новейшие артефакты. В этом случае его должны интересовать крупные торговцы-посредники или же он будет искать прямой выход на контрабандистов. В любом случае его требуется вычислить.
— Есть намеки, кто он?
— Нет. Но есть одно немаловажное обстоятельство. Скоро Выброс, и он должен успеть вернуться до него. Значит, он уйдет в Зону сегодня вечером, максимум — ночью. Следует взять под контроль всех чужаков, которые направятся в Зону в ближайшие двадцать четыре часа.
— Их наверняка будет немного, перед Выбросом велика аномальная активность, в Зоне становится особенно опасно, и народ идет в основном на выход.
— Я знаю. И поэтому нужно будет проверить абсолютно всех чужаков.
— Гражданских чужаков?
— Всех, кто сунется без спроса. Двоих я тебе укажу лично.
— На парочку москвичей намекаете? Я эту тему уже провентилировал. Они сутки как светятся в Приграничье. Есть данные, что за ними наблюдают непонятные личности из Зоны. Возможно, контрабандисты.
— Вот и хорошо. Подбери им проводника из нашего резерва и прикажи, пусть не спускает с них глаз. Но в подробности не вдавайся. Ученые — и точка.
— Можно совместить.
— Ты о чем?
— О разведке боем. Одно дело утечка информации о секретной миссии ученых и другое, когда выяснится, что проводник имеет при себе «Джокер». У контрабандистов будет двойной интерес.
— Толково, хотя рискованно.
— Ну, так это смотря кому поручить.
Остапенко ненадолго задумался, мысленно перебирая кандидатуры.
— Старый? — наконец озвучил он оптимальный вариант.
— Именно так.
— Пожалуй, может выгореть. — Генерал кивнул. — Действуй, Бибик, но помни о сроках!
— А что сроки? — Полковник усмехнулся. — Как обычно. До Выброса. Обратный отсчет и вперед, на мины.
* * *
Оптимисты утверждают, что у человека всегда есть выбор, пессимисты же уверены, что все в жизни предопределено, и сколько ни пытайся плыть против течения, жизнь все равно «сольет» тебя, куда и всех прочих. Истина, по мнению Андрея Лунева, бывшего наемника, а теперь вольного ходока, заключалась в компромиссе. Да, жизненный маршрут заложен в судьбу каждого еще до рождения, но выбирать все равно нужно. Маршрут маршрутом, но вдоль какого берега плыть, где причаливать на ночевку, а где стоит пройти вдоль жизненной реки по суше, человек решает сам. Нет, разумеется, можно расслабиться и плыть по течению, но далеко уплыть не получится. Почему? Бросьте весла где-нибудь посреди горной речки и посмотрите, чем это закончится. Посреди равнинной? Удивитесь, но эффект будет тот же. Волна прибьет к берегу в прямой видимости от места старта. Или вообще утопит.
Поэтому-то Андрей предпочитал не философствовать, а работать, даже когда казалось, что речка-судьба все-таки сильнее и несет на острые камни. Делай, что умеешь, а там будет видно, соответствовал высшему замыслу твой выбор средств для достижения цели или нет. Именно таким был главный жизненный принцип Лунева, а заодно он не делил человечество на оптимистов и пессимистов, разве что когда требовалось банально пошутить: «Оптимисты изучают английский язык, пессимисты китайский, а реалисты — автомат Калашникова».
Между прочим, несмотря на избитость, в Зоне эта шутка была актуальной дальше некуда. Особенно для Лунева, с некоторых пор как бы вольного сталкера, но с длинным «хвостом» прегрешений и неоплаченных долгов перед самым сильным и мстительным из местных сообществ — синдикатом наемников. Как и почему отставной разводящий одной из крупнейших бригад «диких гусей» вдруг превратился в изгоя-реалиста, история длинная, но если в двух словах: после крайнего похода в центр Зоны наемники единогласно вычеркнули Андрея Лунева, «Старого», из списков синдиката и приклеили к нему ярлык предателя, переметнувшегося на сторону официальных властей.
