Ярослав молчал, ожидая продолжения, и смотрел, что показывает ноутбук, там шёл сюжет об измерениях состава атмосферы. Похоже, предыдущая экспедиция была организована и снаряжена великолепно. Самое лучшее оборудование, замеры проводились профессионально. Олегу ничего не оставалось делать, собеседник ждал рассказа, и он продолжал:
— Место, где портал будет открыт, небезопасно. Почему? Не могу пока сказать, потом сам узнаешь. Но его надо быстрей покинуть. И двигаться на юг. Места эти холодные, зимой суровые, переселенцам будет трудно, возможен голод. На юге мною найдена безлюдная долина в горах, нас там никто не достанет. Люди будут спокойно жить. Климат мягкий, тёплый. Дрова не нужны. Настоящий рай, море под боком, для будущего развития очень место перспективное. На севере нас ничего хорошего не ждёт, быт будет угнетать, люди жить станут от урожая к урожаю. Юг, он, сам понимаешь: оглоблю воткнул — пальма выросла.
— Расскажи о людях: кто пойдёт, чего стоят? — Ярослав старался больше узнать, расспросить: люди — важный элемент предприятия, какие будут взаимоотношения, так и пойдёт дело. Слишком многое зависит от личности.
— Сейчас дали согласие человек пятьдесят вместе с семьями. Ещё пятнадцать колеблются. Но народ в основном простой, малограмотный, инициативных мало. В основном от безысходности уходят. Они с самого дна, у кого места в жизни нет. Кто умнее, те все в бизнес подались, деньгу зашибают. Им и здесь хорошо живётся, зачем им другие миры осваивать? К нам идёт народ в основном простой, часто неумеющий ничего делать, много городских, они коровы в жизни не видели, тем более плуга. Им трудно будет привыкать на новом месте. На тебя большие надежды. Возможно, правой рукой моей будешь.
Ярослав не без основания мог думать, что Олег каждого так расхваливал, и место правой руки сулил.
— Сподвижники мне нужны, понимаешь? Ну, кто понимает, зачем всё делается, кто не подведёт в трудную минуту, не предаст. Тех, кто слепо за мной идёт, найти легче. Они так же слепо и за другим пойдут, если ветер переменится.
Времени было уже много. Ноутбук выключили — смотреть нечего, просидели, наверное, часа три.
— Тебя уже, наверно, клиенты ждут? — осведомился Ярослав.
— Ничего, подождут, там и без меня есть, кому разобраться. Ты мне лучше о себе расскажи, а то всё обо мне да, обо мне. Сам-то чьих будешь?
Ярослав неожиданно замялся, он всё слушал, теперь его просят рассказывать.
— Ну, я что… Простой. Из рабочей семьи, да и рассказывать не мастак. Родом из Вологды, работал на производстве слесарем-инструментальщиком. Завод закрывали, держался, пока была такая возможность, но потом, в конце концов, сократили. Подался в Москву на заработки, у меня здесь сестра жила двоюродная, приютила. Теперь работаю охранником на базе вторчермета. В общем, история простая, как у многих других.
— А как реконструкцией боевых искусств стал заниматься? Я же тебя на фестивале встретил?
Этот вопрос не застал Ярослава врасплох.
— Я всегда интересовался историей. Фильмы смотрел, книжки читал. В том числе и по исторической реконструкции. Но больше меня всё же занимала история военного искусства, военного дела древности и фортификации.
— Да ты для меня просто кладезь мудрости, — Олег от неожиданности даже подпрыгнул на диване и изобразил удивление. Вообще он был человек эмоциональный, когда его лицо выражает подлинные чувства, а когда наигранные, понять было нетрудно. Меж тем Ярослав продолжал:
— Признаюсь, боевыми искусствами я не занимаюсь, так, машу железкой для удовольствия. Хотя знаю кое-что, но в японском стиле я полный ноль.
— Я, наоборот, от всего японского без ума. Занимался в мурманском клубе бусидо, у лучших наших мастеров, так что зову в ученики. Искусство меча — интересное дело, надо сказать, и для нас очень полезное. Так что, будет желание — приглашаю на спарринг.
— Что же, возможно, если будет время, я согласен. В клубе я не состою, однако со многими знаком, иногда в фестивалях участвую, но не всегда есть возможность. Многие из наших, кто постарше, с одного фестиваля на другой ездят. В Воронеж, в Выборг и на другие. Я же не могу, денег нет ни на оружие, ни на поездки, так что я так, с боку припёка.
— Ты говорил, что работаешь охранником. Много ли получаешь?
— Немного, да всё моё, — подобный вопрос был неприятен.
А Олег — как ни в чём не бывало:
— Если я тебе работу предложу, хотя бы тем же охранником, у меня как раз свободное место есть? Да и не только охранником, мне и грузчики нужны, транспортировщики. Больше получать будешь, да и к нам ближе.
Ярослав не поддался на провокацию. Подумал. Осмотрел потолки, промолвил:
— Знаешь, такие дела с кондачка не решаются. Вот зайду через недельку, тогда, может, и решу. Обсудим. Я ведь и по нашей экспедиции положительный ответ не даю: дело непростое, времени на обдумывание требует.
— Думай, думай, только поторопись: время быстро бежит, его лучше отдать подготовке, а решение принимать быстрее. Вот в конце нашей встречи тебе подарок, — Олег достал из стола недорогой сотовый телефон, — бери, пользуйся, деньги на нём есть. Номерочек свой я тебе дал. Как надумаешь, сразу звони…
Возращение домой из фирмы «Добрые окна» было мучительно долгим. Ярослав остановил машину, вышел, решил прогуляться. Сознание решительно отказывалось воспринимать реальность. Он бродил вдоль заснеженных аллей в каком-то полусне, будто вовсе не он, а кто-то другой, иной человек идёт мимо клёнов и акаций. Он видел себя со стороны, разговаривал не сам с собой, а с каким-то посторонним, задавал вопросы, а ответы давал некто другой. Не замечал ничего вокруг. Иной раз он порывался идти, что-то делать, но тут же забывал, зачем идёт, какова цель пути, тогда он разворачивался, и шёл назад, снова думая о чём-то постороннем, или вновь возвращаясь в мыслях к Олегу. Ему необходимо было на что-то решиться, но решение не возникало. Если оторвать себя от мира, сможет ли он выдержать груз моральных сожалений, неисполненных желаний, культурной изоляции? Доказательства, хотя и лишь визуальные, но вполне убедительные. Неужели новый мир открыт, есть путь на другие планеты? Обходная тропа, без затрат энергии и времени. Эдакая каверна пространства. Неужели перед ним, простым человеком, открылась одна из величайших тайн мироздания? Именно тайн. Ибо в тайне такие знания и должны сохраняться. Его отказ можно расценить как вызов, вызов самой судьбе. Судьба — дама жестокая, бросивших ей вызов она карает беспощадно. На второй чаше весов до сих пор лежит груз: может, всё это афера, — и от этого никуда не уйти. Его могли и оболтать. В данной ситуации фомой неверующим оставаться крайне выгодно экономически — меньше расходов.
