на секунду не верю, что подобное может существовать среди людей.
— Как и я, Лем, как и я. Здесь словно в дурдоме, все живут в тепличных, равных условиях.
— Даже не представляю, как ты собираешься заставить их воевать, — в очередной раз заметила та. — Как только Кетта откроет портал, нас раздавят быстрее, чем мы успеем сказать «А».
— Завтра прокатимся по округе, в городе клановых точно нет. Для начала решим текущую задачу, а затем уже приступим к следующей. Есть у меня по этому поводу кое-какие мысли.
— Поделишься?
— Нет, пока ещё рано.
Как бы нам того ни хотелось, мы стали слишком заметными фигурами. Хотя скрываться я особо и не стремился, по крайней мере, до тех пор, пока не начал действовать. Да и в этом случае наши планы никак не подразумевали под собой тайные операции, напротив, нужно возглавить этот мир, обучить искусству войны и объединить под своими знамёнами.
Однако очень многое не давало мне покоя. Ну не верю я во всеобъемлющее счастье, равенство и бесплатную жизнь. Так не бывает, не зря для этого подобрали слово «Утопия», потому как подобная система обречена на провал. Достаточно посмотреть на местную жизнь — развития ноль. Человечество топчется на одном месте и не имеет ни малейшего понятия о технологиях, потому как они им не нужны. Возможно, для кого-то мои мысли покажутся безнравственными, но достаточный опыт позволяет делать выводы в определённом направлении: прогрессом управляют войны. Если посмотреть на развитие человечества в целом, то можно заметить определённую тенденцию в моих умозаключениях. Огромные темпы развития у любого государства, прослеживаются именно на этапе подготовки к войне. Особенно, если оно видит чёткие планы соседей в поползновении на свои границы.
Не успела отгреметь Вторая мировая, как инженеры бросились изобретать новые устройства для уничтожения себе подобных и уже попутно внедряли некоторые из них в гражданскую жизнь. И для примера можно взять всё, что угодно, хоть пресловутое покорение атома. Но можно чего попроще, например: первая спутниковая связь появилась в шестидесятых годах двадцатого века, а гражданское население смогло воспользоваться ею лишь в самом конце тысячелетия. И так во всём, куда ни плюнь: автомобильная промышленность, энергетика, покорение космоса и многое другое. Всё это развивалось лишь с одной целью — вывести военную мощь на другой уровень.
Здесь же прогресс отсутствовал, потому как людям попросту нечего делить, они не завидуют ближнему, не устанавливают границ, живут в единении с природой. Вот только подобное больше присуще животным, а разум не приемлет такого поведения. Человеку всегда хочется больше, даже несмотря на то, что он может позволить себе всё. А иначе жить становится скучно, нет цели — нет смысла для существования. И я понятия не имел, кто, а главное — каким образом смог выстроить в этом мире такую систему, что превратила людей в стадо. Да, именно так — безвольное стадо! И сейчас несколько её представителей, раскрыв рты, наблюдали за нашей схваткой.
Вторая наша ночь прошла в более тесной компании. Вернулись те трое, что были так напуганы нашей утренней тренировкой и привели с собой подкрепление. Было видно, что гости пожаловали не просто так, но с конкретной целью: поглазеть на шоу. От нас они заметно шарахались, всячески стараясь избегать беседы, похоже, очевидцы «спектакля» поведали друзьям о наших возможностях и наверняка не забыли немного добавить от себя, как это обычно случается. Судя по всему, с развлечениями в этом мире негусто, а потому мы с Лемой не стали разочаровывать благодарную аудиторию и с утра повторили разминку, которая закончилась спаррингом. Глядя на восторг в глазах зрителей, замешанный на страхе, стало понятно: мы произвели фурор. Однако наши приключения лишь набирали свои обороты.
Мы выбрались на улицу, чтобы отправиться в купели и смыть с себя пот. Попутно собирались расспросить местных о других, ближайших поселениях, в которые решили отправиться сразу по окончании банных процедур. И здесь столкнулись с первым недоразумением.
— Эй, ты! — резко замерла Лема и позвала человека, что позавчера встречал нас по приезду. — Я не поняла, а где наша лошадь?!
— Ваша? — приподнял тот брови, пребывая в полном изумлении.
— Да, мать твою, наша! — с нескрываемой угрозой повторила та.
— Боюсь, вы не правильно поняли, у нас нет ничего, что может принадлежать одному человеку, — попытался объясниться тот. — Вы легко можете взять другую.
Девушка хотела ещё что-то добавить, но вместо этого прошла чуть вперёд, до нашей повозки. А я уже, кажется, догадался, что сейчас будет и едва успел её остановить.
— Ах ты ублюдок! — взревела та, вытянула пистолет и направила его в голову конюха.
— Тихо, ты, успокойся! — я поспешил забрать из её руки оружие.
— Успокоиться?! Да у нас два ящика украли!
— Украли? — снова изобразил удивление тот. — Я вас не понимаю.
— Сейчас ты у меня всё поймёшь, — Лема выкрутилась из моих объятий, а в следующую секунду человек рухнул на землю с разбитым носом.
Для него это было столь непривычно, что одного удара хватило, чтобы он потерялся в глубоком нокауте. На наши крики уже сбежался народ, а после демонстрации силы, его с каждой секундой становилось всё больше. Те, кто выскочил на скандал из «гостиницы», стали кричать и причитать, тем самым привлекая внимание прохожих с улицы. Не прошло и минуты, как мы с Лемой очутились в окружении толпы зевак.
Поднялся гомон, никто из присутствующих не понимал, что происходит и самое главное, что следует предпринимать в сложившейся ситуации. Кроме знакомого нам по вчерашней беседе старца, который единственный из всех не побоялся выйти к нам из толпы.
— Уходите, вы пугаете людей! — прокричал он, пытаясь перекрыть общий шум.
— Верните нам наши вещи, — сухо ответила Лема.
— Здесь нет ничего вашего или нашего, всё принадлежит всем. Вам здесь не место, если вы не хотите это принять! Уходите!
— Или что? — угрожающе прищурилась та. — Рухнете перед нами на колени и утопите нас в слезах? Я сказала: верните то, что принадлежит нам или я вам доходчиво объясню, на что способен человек.
— Лема, успокойся, — я в очередной раз попытался угомонить подругу. — Мы уходим.
— Никуда мы не уходим, — сверкнула гневным взглядом та. — Я этого просто так не оставлю!
— Что здесь происходит?! — впервые за всё время нашего здесь пребывания мы услышали властный голос, а вскоре показался и его обладатель.
Он пёр сквозь толпу, словно ледокол, хотя это сравнение не совсем точное, потому как люди сами расступались перед ним, образуя некий коридор, по которому уже
