К большому разочарованию переговорщика, ученая ни на йоту не потеряла самообладания. Она просто смотрела на Советника, как если бы перед ней была жертва ее неудачного эксперимента.
Оправив на себе складки одежды, Фита заметила:
– Вы напрасно истощаете свою нервную систему. Я хорошо выдрессировала одного из ваших псов, так что теперь скажите мне спасибо.
– Это за что?
– Вы уверены, что ваши сладкие речи будут сильнее моих устройств, внедренных в мозг шаари? Не уверены, – заключила Фита, не дождавшись ответа. – Теперь вы можете совершенно безопасно беседовать с «призраком» о чем угодно. – Ученая выложила на стол небольшой пульт, матово-серую круглую блямбу с одной-единственной клавишей посередине. – Ален Джер убедил меня, что портить товар не очень мудро. Да, наемник прав. С его логикой я поспорить не могла.
– Вы…
– Фаннур свободен, насколько это возможно. Ему отведены отдельные, хорошо охраняемые и защищенные от его собственных фокусов покои. Тут, в лаборатории.
Фита подвинула Советнику пульт.
– Одно нажатие – и шаари будет кататься по полу и визжать, словно недорезанный уммон[22].
Виида взял девайс в руки, разглядывая его с отвращением. Впрочем, оно быстро сменилось на тайную радость. Иметь безраздельную власть над кем-то настолько опасным – кто от такого откажется?
– Значит, – сказал он, – это Ален Джер убедил вас прекратить пытки?
– Да. Но я не пользуюсь таким плохим словом. Дрессировка – вот самое верное.
– Вы посягнули на мой авторитет, ШакРок. Считаете, это в порядке вещей на моей станции?
Советник не сдавался.
– Свою работу я делаю так, как считаю нужным, – ответила ученая. – Мне больше нечего вам сказать.
– Меня предупреждали о вашем характере и неумении подчиняться.
– Я подчиняюсь, если вижу какой-то смысл.
– Я могу подыскать вам замену, – предупредил Советник.
– Что ж, ваше право, но учтите, другого такого специалиста вам не найти.
– Уверены? – прищурился Виида.
– Даже если вы наймете кого-нибудь из таубард[23]. – Фита поморщилась.
– И все-таки я не советовал бы вам проверять, способен ли я осуществить свою угрозу. Может, другой начальник лаборатории будет и не таким гениальным, но уж точно куда послушнее.
– Желаю удачи.
«Мне бы не мешал такой вот пульт и для нее, – подумал Советник, – я бы заставил эту дрянь повизжать. Пускай бы на себе почувствовала, что такое дрессировка».
Лакиш опустил устройство в карман.
– Не думайте, что взяли меня за горло, ШакРок. Я могу сделать так, что вы больше не переступите порог ни одной лаборатории, ни одного исследовательского центра в Домене Таглианы. Вашей карьере придет конец. Если вы, конечно, не побрезгуете отправиться к таубард, чтобы предложить им свои услуги.
Что-то дрогнуло в Фите, и этого не заметил бы менее опытный интриган и психолог. Но Советник понял, что нанес ШакРок удар в самое уязвимое место. Она не могла не знать, насколько влиятелен Валак фактически и куда он может свое влияние распространить, если придет нужда.
Как большинство таглианцев, ученая не представляла себя среди чужаков.
Виида бросил на нее мрачный взгляд. Этот раунд он выиграл – обоим было ясно.
– Что ж, – выдавила ШакРок, – вы умеете аргументировать, Советник. Сила вашего убеждения нисколько не преувеличена в легендах.
Если это и была шутка, лакиш не улыбнулся. Его снедала холодная ярость.
– Фаннур Гриф ждет вас, – добавила ученая, прекрасно владея собой, но распространяя отчетливые враждебные флюиды. – Полагаю, шаари истосковался по нормальному общению.
Советник отвернулся, словно намекая, что аудиенция окончена.
– Надеюсь, – сказал он громко, даже не повернув головы, – в будущем мы сможем избежать новой конфронтации. От вас требуется лишь одно: не переходить границы дозволенного.
На окаменевшем лице Фиты ничего не отразилось, она сидела без движения, пока Виида и ПакЛан не исчезли из ее офиса.
Пространство Неприсоединения.
Сектор Фефо. Клебра, джунгли
Тирна Коракс устроилась на дереве, метрах в пятнадцати над землей. Два других шаари скрылись в сумерках, ожидая приказаний.
Они прибыли на планету тайком, совершили посадку в труднодоступном районе и выдвинулись по маршруту. Погода не радовала. На джунгли обрушился дождь, все кругом превратилось в грохочущее серо-зеленое месиво. Искать что-то в таких условиях довольно трудно.
Тирна вызвала Цитадель, воспользовавшись особым защищенным каналом. Ответил Архонт Глеш. Голос дэррна отдавал холодом:
– Докладывай.
– Мы на месте посадки трех скоггеров, – ответила девушка. Ей капало на голову, на плечи, на спину, но она игнорировала неудобства. Спрятаться, несмотря на раскидистые густые кроны, в этом проклятом лесу было негде. – Следов практически никаких не осталось. И думаю, глупо их искать. Только вмятины от посадочных опор кораблей – почти стершиеся, не думаю, что до нашего появления тут было что-то больше.
Дэррн помолчал. Тирна продолжила, ее голос с трудом прорывался через помехи, порождаемые джунглями и ливнем.
– В общем, варианта два. Первый – корабли забрали таглианцы. Второй – наши просто улетели на них в другое место. Какие будут дальнейшие указания?
Над пологом леса небо разорвалось, в отблесках молнии Тирна заметила, как в воздухе, тяжело взмахивая крыльями, плывет нечто громадное и жуткое. Птица? Летающий ящер? Шаари не знала.
– Выдвигайтесь к «хижине», – сказал Глеш. Связь потрескивала, канал был нестабильным. Тирна вообще удивлялась, что ее коммуникатор до сих пор работает в таких условиях. – Мне надо знать, что случилось.
– Поняла. Выполняю.
Связь вырубилась со щелчком. Девушка выключила устройство. Из темноты, двигаясь тенями, появились два других шаари. В инфракрасном зрении они были тусклыми размытыми силуэтами.
– Идем к «хижине», – объявила Тирна. – План прежний.
Тобб Галлейн балансировал на довольно тонкой ветке, словно проверяя ее на прочность, а себя – на умение уменьшать вес тела.
– Пробовала связаться с Фаннуром? – спросил «призрак».
– Да.
– Я тоже, – откликнулась Исса Нува. – По нулям.
– Что и следовало ожидать, – мрачно прокомментировал Галлейн. – Гриф и другие в плену у лакишей. Плакало наше восстание.
– Не обязательно.
Тобб внимательно посмотрел на Тирну.
– У тебя на примете есть еще один лидер? Если даже Фаннур жив, таглианцы наверняка позаботятся о том, чтобы он не вырвался на свободу. Все это пахнет хорошо спланированной операцией.
