На балконе отвернувшаяся от возившегося с бомбами Филгуда Канзаки подошла к Кэтрин и велела:
- Ложитесь на пол и положите руки на голову. На всякий случай.
- Да я хоть сейчас, - устало и напугано отозвалась певица. - Боюсь только, потом придется на руках тащить - сознание потеряю. Что там?
- Сейчас будет штурм.
- Ага, угу... А вы кто?
- Меня зовут Канзаки, - Мегуми шагнула к краю балкона. Предводитель террористов уже скрылся из зала. Ватанабэ в невесть откуда взявшемся белом костюме шел следом к выходу.
Надо было бы снять с себя все трофейное вооружение, аккуратно сложить и лечь на пузо рядом с заложниками, которые, услышав совет для Винтерс, принялись молча сползать с сидений. Так было бы спокойнее, логичнее и безопаснее всего. Для нее эта жуткая ночь могла закончиться, как и для всех, кого с минуты на минуту освободят. Филгуд в курсе, он поможет.
А ноги сами по себе несли к выходу. Побелевший Сэм куда-то спешил. И Мегуми спешила увязаться следом. Зачем? Она спросила себя об этом, проскальзывая в коридор. Ведь он попросил помочь своей Кэтрин. Но она и помогла - бомбы на балконе не взорвутся, и певицу спасут. Большего уже не сделать лучше, чем сделает доктор. Зато сам Ватанабэ снова, не думая, куда-то собрался. И Канзаки собиралась за ним.
В конце концов, она так и не поругались, как следует. Девушке было некомфортно!
Приняв это очень натянутое объяснение собственного порыва, Мегуми поспешила вниз по лестнице.
На улице Джонни и Китами, выглянувшие из машины "Скорой помощи", увидели, как к центральному входу, пригибаясь, бегут едва различимые в темноте фигуры. Начался штурм.
Через несколько мгновений здание наполнилось отрывистой стрельбой по неподвижным мишеням и испуганным визгом забытых всеми журналистов, не дожидаясь выхода которых, начали операцию. Не встречая сопротивления, бойцы безжалостно уничтожали подлого врага, впервые ощутившего беспомощность жертвы.
Каждый услышанный выстрел вместе с крохотным осколком рефлекторного страха вселял в замерших заложников толику облегчения. Это была другая стрельба. Стреляли спасители. Неужели все? Неужели не придется умирать?
Был ли загадочный мужчина галлюцинацией? Или, может быть, призраком? Видел ли его сосед? Такими вопросами задавался каждый сидящий в зале. И, в конце концов, наплевав на странности, все заложники в последний раз напряглись, ожидая избавления.
Ворвавшимся в коридор перед залом бойцам Ясфир не встретился. Не столкнулись они и с толстым мужчиной в белом костюме. Поднимаясь на верхние этажи, чтобы зачистить контролировавших окна террористов, полицейские обнаружили лишь доктора Филгуда в окружении четверки зарезанных. Среди тех, кого спасатели вывели после штурма на улицу, не было ни девушки с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост, ни окровавленного юноши в изодранной модной рубашке.
С неба на вздрогнувший город все еще падал холодный ноябрьский дождь.
Город Меркури Ночь с 4 на 5 ноября
В небе было темно. Темнее не бывает.
Угрюмые тучи, нависая тяжелыми животами, обильно орошали холодной водой неприятные наросты на теле Земли. Наросты натужно гудели коркой и бетона и стали, в ее нишах копошились блохи, прозванные homo sapiens. Блохи стремились спрятаться в многоэтажные поры своей неестественной среды обитания, чтобы обсушить тонкие болезненные крылышки и поутру полететь по делам. Их бледная хилая плоть страшно не любила омовения влагой с небес, а потому с жалобными писками скакали по мокрым улицам пешеходы, суетливо ползли автомобили, призывно распахивались двери сухих подъездов и временных убежищ на пути к уютным норкам.
И только у театрального центра, беспомощно глядевшего на ворота парка моргающим лампами застекленным вестибюлем, двуногие насекомые не спешили укрыться раньше положенного. Хотя, скорее, сейчас в их пребывании под дождем винить стоило суету. Как только полицейский спецназ закончил штурм, из здания принялись выводить заложников. Как ни старались опытные охранители правопорядка, упорядочить процедуру до конца не получалось. Людей расфасовывали поспешно, опасаясь взрывов или еще каких-нибудь неприятностей, вроде выскакивания из засады не обнаруженных вовремя террористов. С освобожденными коварно смешались брошенные во время пресс-конференции журналисты, исподтишка снимая происходящее. Машины "Скорой помощи" увозили заложников в тяжелом состоянии, своевременно вычлененных доктором Филгудом и его коллегой. Родные и близкие нескромно напирали на полицейские заграждения в стремлении узреть недавних пленников живыми и здоровыми. Счастливчиков же, вышедших из плена живыми и не умирающими, суетливо размещали в просторных автобусах.
Кэтрин Винтерс, запрятанная в одно из убежищ на колесах, ощущала, как яростно колотит все тело крупная дрожь. Женщина смотрела на катившееся нервным колобком под окнами коварное существо. Джейс, бессменный товарищ и менеджер, ухитрился подмазать кого-то и получить доступ к автобусам с заложниками. Ведомый безотказным чутьем, он нашел свою подопечную даже в такой страшной неразберихе. Насквозь мокрый толстячок с блестящей от дождя и пота лысиной уже вваливался в салон. Из-под толстых очков стекали дождевые капли, а может, и слезы. Давящее ощущение в затылке сменилось сладким зудом облегчения. Кэтрин мелко вздохнула.
- Кэти! - возопил толстяк, пугая прочих заложников. - Девочка моя!
- О, Джейс... - слабым голосом отозвалась Кэтрин. - Тут я.
- Ты как?! - свирепым колобком подкатился менеджер. - Тебе ничего не сделали?!
- Не-а... - еще слабее произнесла певица. - Джейс, сделай одолжение...
- Какое?! - встрепенулся тревожный Джейс.
- Подержи меня, - вежливо попросила Винтерс и мягко повалилась на него в усталом обмороке.
Не менее устало, чем пережившая страшное напряжение певица, выглядела сидевшая в служебном фургоне темноглазая Ниночка, безвольно уронившая выпущенные Ахремовым руки. Галантный кавалер, русский поспешно обхватил обмякшую женщину за плечи и помог удобнее устроиться на стуле. Сам мужчина выглядел не многим лучше обессилевшей напарницы. Крохотная синяя жилка билась на бледном виске, ухаживавшие за Ниной руки подрагивали. Мастер наблюдал за манипуляциями русского вроде бы невозмутимо, но почему-то все сильнее намечалась складка меж светлых англосаксонских бровей.
