Некоторое время потребовалось казаку на то, чтобы освежить свои знания и навыки по запуску и управлению подводного судна. Хорошо, что ему не нужно было сразу же погружать аппарат на глубину, а всего лишь подогнать батискаф к пирсу, на котором его уже заждались спутники.
– С богом! – выдохнул казак и нажал на кнопку запуска двигателя. Батискаф качнуло. Корпус вибрировал, тонкие струйки воды просачивались сквозь обшивку. Что поделаешь, время не щадит ни людей, ни машины. Главное, чтобы батискаф смог совершить хотя бы одно погружение и, что немаловажно, хотя бы ещё одно всплытие.
Но об этом казак старался сейчас не думать. Глядя сквозь иллюминаторы на набегающие на батискаф со всех сторон холодные волны Черного моря, мужчина уверенно вел старенький агрегат к бетонному пирсу, на котором неподвижными изваяниями застыли силуэты его друзей.
В свою очередь, люди на пирсе заметили приближающийся к ним батискаф, радостно замахали руками и поспешили к единственной стальной лестнице, по которой можно было спуститься к морской глади.
– Вот же нетерпеливые! – заворчал казак, глядя на то, как спутники неуклюже спускаются вниз, перебирая руками и ногами по скользким сваям. Каждый из троих нес на себе внушительного объема рюкзак и оружие, что добавляло их спуску дополнительные сложности. Наблюдая за этим со стороны, казак то и дело вздрагивал от предчувствия того, что кто-нибудь сорвется и камнем рухнет в холодную воду, в которой несчастного уже могли поджидать голодные морские обитатели.
Не выдержав этого напряжения, казак увеличил скорость до максимума и через минуту уже пришвартовывал батискаф прямо под лестницей. После чего вернулся к входному люку и прокрутил колесо замка в обратную сторону.
Тут же люк распахнулся и в кабину вполз обессиленный старик. Казак подхватил его под мышки и усадил, оперев спиной о стену, на один из деревянных ящиков.
– Доктор, вы как, в норме? – казак помог старику освободиться из хитросплетения лямок рюкзака. Тот, кого назвали доктором, тяжело дышал и бешено вращал глазами. На вид ему было не меньше семидесяти лет, седой ежик волос и исчерченное морщинами лицо. Правый глаз доктора скрывался под черной повязкой.
– Да-да, Влад, я в порядке. Помогите остальным, а я пока отдышусь.
Казак Влад пошел встречать следующего пассажира батискафа. Это была девушка, обладательница некогда кудрявых рыжих волос, которые в данный момент превратились в тоненькие мокрые сосульки. Голову, одежду и снаряжение девушки густо покрывала бесцветная слизь. Чистым осталось только её лицо, на котором подобно двум зелеными фонарям яростно сверкали удивительно большие глаза. Неблагодарно оттолкнув протянутую казаком руку помощи, девушка самостоятельно забралась в кабину и принялась ругаться, словно заправский портовый грузчик.
– Вашу… так… гребаный кибастос… меня и… об забор… ненавижу! И почему эта гусеница-переросток из джунглей решила напасть именно на меня?
– Тише, Марика, – шикнул на девушку казак, – опусти пятую точку на свободный ящик и успокойся. Во-первых, с тебя какая-то овсянка капает. Во-вторых, я тут индикатор давления натянул, не порви.
Последнюю фразу Влад сопроводил жестом, указывая на леску в центре кабины. Марика злобно зашипела, словно кошка, но все же подчинилась приказу казака. Усевшись на ящик, она скинула рюкзак и автомат, после чего сняла испачканную куртку и внимательно на неё посмотрела.
– Жалко, выбросить придется. А ведь совсем новая была, я её всего месяц назад на Казантипе выменяла, – в зеленых глазах полыхала ярость пополам с разочарованием. – Может, её отстирать удастся?
– Ща мы все постираемся в этой стиральной машине! – в люке показалась голова последнего члена отряда. Щуплый высокий брюнет с выдающимся длинным носом бросил на пол кабины свои вещи и повернул затвор внешнего люка. – Если корпус не выдержит давления, то будет нам и «режим ручной стирки», и «отжим», и «слив».
– Что за чушь ты городишь? – недобро посмотрела на брюнета Марика. – Какая «стиральная машина», какой «отжим»?
– Не забивай свою прекрасную головку моим трепом. Это я от нервов, болтаю, что первое на ум приходит, все никак не могу остановиться, – виновато пожал плечами брюнет, после чего втиснулся в кабину и помог Владу закрыть люк. – Ну, вот мы и добрались до батискафа. Док, что дальше?
– Дальше, Игорь, мы должны как можно скорее отойти от берега, – старик все ещё тяжело дышал, каждое слово давалось ему с трудом, – котики сказали, что неподалеку от нас сцепились два отряда чужаков. И, что самое неприятное, похоже, что в одном из отрядов есть листоноши.
Пока Игорь удивленно смотрел на старика, пытаясь переварить полученную информацию, Влад вернулся к штурвалу и завел двигатель. Подводные винты вспенили воду и понесли батискаф подальше от пирса.
– Док, я конечно верю в факт того, что вы можете как-то обмениваться мыслями с котиками… – начал было брюнет, но тут на него вновь набросилась Марика.
– Доктор Верховцев тебе уже сто раз говорил, что котики и дельфины на этой биостанции разумны. Чего ты такой зануда?
– Молодые люди, прошу вас, не ссорьтесь, – постарался успокоить их старик, – просто Игорь недавно в нашей компании и не знает всех подробностей этой истории.
– Каких подробностей я не знаю? – насупился брюнет. Марика демонстративно принялась рыться в своем рюкзаке в поисках сменной верхней одежды.
– Я работал на биостанции ещё до Катастрофы, руководил одним проектом для наших военных. Мы тренировали морских котиков и дельфинов для ведения диверсионной деятельности. Минирование и разминирование морских судов, в основном. Но военным этого было мало. Они хотели, чтобы мы дрессировали наших подопечных как сторожевых псов. Конструировали специальные ножи и даже пистолеты, которые закреплялись на плавники или спины котиков и дельфинов. И много чего в таком духе. Последним шагом в этой программе стала попытка стимулирования развития интеллекта. Ты же сам видел у котиков шлемы с антеннами на головах?
– Да, видел, – растерянно кивнул Игорь.
– Разработанные с учетом особенностей морских котиков, шлемы запрограммированы на развитие определенных участков коры головного мозга. У дельфинов мы использовали другой подход, вживление микрочипов.
– Постойте, док. – замахал руками Игорь, – Шлемы и чипы я могу понять. Но каким образом они передают их по наследству? Вы хотите сказать, что те котики, плескавшиеся вокруг нашей лодки на биостанции, те же самые животные, над которыми вы экспериментировали до Катастрофы?
– Скорее всего, так оно и есть, – невозмутимо ответил Верховцев, – И дельфины и морские котики живут до тридцати лет. К тому же, ты заметил на биостанции хоть одного детеныша? И я нет. Если они и есть, то вряд ли чем-то отличаются от обычных сородичей. Хотя в наше время всякое может случиться.
