Дав знак охране пропустить жреца, я дождался, когда он подошел вплотную и спокойно, стараясь не спровоцировать его на защиту, положил правую ладонь человеку на затылок. Сложная прическа, соответствующая статусу верховного жреца мешала мне, поэтому пришлось зарыться пальцами в чужие волосы (не скажу, что это привело меня в восторг), но необходимость коснуться кожи в основании черепа заставляла терпеть маленькие неудобства.
Так я и думал — сеть тончайших зеленых линий говорила о том, что человек долго находился под действием какого-то эльфийского заклятия, сверху на них находились остатки лечебных плетений, наложенных более грубо и неумело. Значит, первое плетение делал эльф, причем маг очень высокого уровня, а лечить жреца пытались люди, владеющие силой Эль.
— И давно страдаете?
Я постарался говорить равнодушно, но человек был далеко не наивен и окинул меня пристальным взглядом, прежде чем ответить.
— Больше двадцати лет, а что?
— В это время не приходилось ли вам общаться с дивными, но не с изгоями, а настоящими полноценными магами?
— Разговаривал пару раз, — ровный тон жреца меня не обманул, от него плеснуло ужасом, который тут же был подавлен. — Но он был несколько ограничен в своих возможностях применять магию.
Понятно, заловили какого-то неосторожного эльфа и держали в подвалах, пока тот не загнулся от пыток и отсутствия должного ухода. Мой человеческий папаша, хоть и не интересовался в последние годы политикой, но тюремные подвалы никогда не пустовали — то новой фаворитке надоедал муж, то обнаруживался заговор по смене династии, так что палачи всегда были в почете и с работой. Что не помешало первому министру успешно провести захват власти.
Так вот, верховный жрец Че — не тот человек, который может пренебрегать своим здоровьем, даже если в служении своему богу он не будет трястись над каждым чихом, то заинтересованное в нем окружение напомнит. Виденный мной в Сарране верховный жрец Че Сирин, очень примечательный старичок, нигде не появлялся без пары-тройки молодых жрецов, которые были и охраной, и помощниками. Не думаю, что в чеданской храмовой иерархии обычаи сильно отличались, значит, либо весь храм Че попал под влияние эльфов, что весьма сомнительно, либо загадочному магу Эль беспредельно доверяли и общались с ним без охраны. И как теперь узнать подробности? Спросить-то я могу, но кто ж мне ответит?
Торрин пристально следил за моими рассуждениями, потому что вопрос для нас был очень важным — если воздействие магии Эль на жрецов было случайным и единичным, то это одно, если же вся религиозная верхушка Чедана находится под влиянием (возможно даже не совсем добровольным) эльфов, то вести с ними переговоры бесполезно и небезопасно. Шаманы ждали моего решения — можно ли иметь дело с этими людьми, мы отошли к стене и дед вывесил воздушный полог для защиты от прослушивания.
Жрецы насторожились, один тоже отошел к ближней стенке и постарался незаметно прислонить к ней ладонь. В ответ на эту попытку проявленного интереса к нашему разговору, пара моих орков, издевательски ухмыляясь, стали постукивать по стене и скрести по ней ногтями до тех пор, пока любопытствующий не вернулся к своим, потирая ладонь. Да они нас за детей считают, что ли? Только полный идиот не знал о том, что маги Че могли через камень подслушивать дальние разговоры.
— Ну, что ты увидел?
Зуррин не стал скрывать от нас своего раздражения — мы слишком долго сидели в этом подвале безо всяких результатов. То, что Брукиния встала под мою руку, ему было неинтересно, главное, что волновало южанина — надо ли переносить сроки начала военных действий, или есть возможность дотерпеть до лета.
— Пока разговаривать бесполезно, на верховном висит эльфийский поводок и кто-то может видеть его глазами и при желании управлять телом.
— Что, прямо сейчас?
Зуррин окинул жреца таким тяжелым взглядом, что тот вернулся к своим, стараясь не показать торопливости. Я посмотрел на мощное плетение защиты богов — воспользоваться поводком у эльфов не было возможности, так как в узле сил Че и Ора, для этого было слишком много помех. А вот за пределами столицы или даже на ее окраинах — вполне возможно, что жрецов смогут взять под контроль. Пока я не стал связываться с братом ментально через большие расстояния, то наивно думал, что для эльфийского зова дивному надо быть неподалеку, но теперь, имея некоторые представления о возможностях магии Эль, я не был в этом уверен. Конечно, для того, чтобы наложить само плетение принуждения, нужен непосредственный контакт, но потом, когда жертва совершенно покорна, в этом нет необходимости. Скорее всего, головные боли у людей были вызваны тем, что у них подавляли самоконтроль, так как жрецы были сильными магами, и приходилось заставлять их в упор не замечать странностей в собственном поведении. Поэтому я сказал.
— Здесь они самостоятельны, а вот за городом уже могут возникнуть проблемы.
— Эчеррин, сделай что-нибудь! — Южанин брезгливо оглянулся на жрецов. — Я не собираюсь разговаривать с эльфийскими рабами.
Судя по тому, как люди засуетились и стали шептаться между собой, среди них был чтец по губам и они поняли слова Зуррина. Интересно, что жрецы предпримут сейчас, когда с ними перестали считаться? Верховный жрец не стал опять, как челнок, ходить туда-сюда между людьми и орками, а просто спросил, повысив голос.
— Позвольте спросить у многоуважаемого старейшины, что заставило его придти к таким нелицеприятным для нас выводам?
Надо отдать должное людям — они не стали сразу вставать в позу оскорбленных (а обвинение в рабском статусе было значительным унижением), а попытались выяснить причину такого мнения у орков. Жрецы были опытными политиками и властителями, обид не забывали, но предпочитали смотреть правде в глаза, даже если эта правда исходила из орочьих уст. Дед кивнул мне и я начал объяснения — придется все-таки раскрыть некоторые свои возможности, так как в данный момент надо было убедить людей прислушаться к нам и, возможно, даже отложить начало войны. И мы, и Чедан, достаточно потеряли летом, а эльфы не дадут нам оправиться от потерь и восстановить силы. Осталось лишь убедить людей в том, что не мы их главные враги.
— Давно ли вы, уважаемый Рашиз проверяли состояние своего здоровья у магов Эль? Ведь головная боль должна была сильно мешать вам в исполнении многочисленных обязанностей.
Всегда терпеть не мог разговаривать официальным слогом, но обстоятельствам совершенно все равно, что нравиться нам, а что нет.
— Эльчеор, мой мальчик…
Понятно, сразу указывает на разницу в возрасте и статусе, надеется вывести меня из себя и заставить сказать больше, чем собирался. Люди не меняются — если им кажется, что они нашли твое слабое место, тут же ударят по нему, рассчитывая на выгоду.
