Вода поднималась довольно быстро. Когда она достигла подбородка, Полонский вспомнил, что не освободил проход вверху. Он прицелился и выстрелил в плиту, закрывавшую выход из каменного мешка, и успел отстраниться. Вниз, грохоча, посыпались крупные камни. Они неминуемо упали бы на него, если бы он сделал этот выстрел в последний момент.
Все получилось так, как и предполагал капитан. Вода подняла его к отверстию, через которое он угодил в каменный мешок. Когда Полонский ухватился за выступ — ступеньку лестницы, по руке, больно царапаясь коготками, пробежала крыса. Сердце капитана ушло в пятки. Но это была последняя неожиданность, которую уготовил ему замок барона Гишара. Даже Семен Выпивайко, которого он не чаял увидеть живым, ждал его на условленном месте с тремя лошадьми.
Уже вечерело, но ворота замка еще были открыты. На мокрого с ног до головы пилигрима никто не обратил внимания, и он смог беспрепятственно выйти за крепостную стену.
Только у самых ворот один из стражников внимательно посмотрел на него и бросил своему напарнику:
— Жужу прибегала. Сказала, что в деревне появился рыцарь Ариньи со своими людьми.
— Барон сам позвал его.
— Позвал, для какой-то вылазки… Почему рыцарь здесь, а не с бароном? Барон Гишар еще днем покинул замок…
— Разминулись…
— Нет… Чует мое сердце: здесь что-то не то… Выпивайко, увидев капитана, удивленно вскинул брови:
— Один? Неужели упустил?
— Ты ничего подозрительного не заметил? Кажется, Ариньи решил воспользоваться отсутствием барона…
— Да что нам до этого Ариньи! Где Охотник? Упустил?
— Вот уж нет, — ответил Полонский, с трудом забираясь в седло — мешала мокрая одежда. — В замок Маже, к Жану Браге!
* * *
Уже была ночь, когда они остановили взмыленных лошадей у придорожного трактира. Лошадям да и им тоже нужен был отдых.
Трактирщик с сальной, невыносимо чадящей свечой в руке, в длинной ночной рубашке и длинном колпаке, сам открыл дверь. Он с сомнением посмотрел на двух людей в одеждах пилигримов, в распоряжении которых было три лошади.
— Мы на службе у барона Гишара, — сразу пояснил Полонский и потряс кошельком.
Вопросов у трактирщика больше не имелось никаких, было только желание услужить. Наскоро был собран скромный, но сытный ужин, во время которого Александр вкратце рассказал о том, что произошло в замке Гишар. Потом — трехчасовой отдых, и, едва взошло солнце, они вновь скакали во весь опор по еще пустынной, гулкой, покрытой туманом дороге в сторону замка Маже.
Лошадь Выпивайко пала, когда вдали показались башни замка. Семен пересел на лошадь, которая была предназначена для барона, и они, свернув с дороги в сосновый лес, поскакали дальше.
На краю леса, возле самого замка, Хранители встретили несколько полураздетых, но хорошо вооруженных людей — солдат маркиза. Те, сбившись в кучу, сидели под раскидистым кустом, который рос у самой дороги. Завидев всадников, появившихся из леса, солдаты вскочили и быстро встали полукругом, выставив мечи, как пики. Двое целились в пилигримов из арбалетов.
— Это друзья маркиза! — воскликнул один из них, лопоухий. На нем одном была кольчуга с короткими рукавами.
— Что произошло? — спросил Полонский грозным голосом. — Почему вы здесь, а не в замке?
— Там — слуги дьявола! — содрогнувшись от страха, сказал лопоухий.
Остальные согласно закивали, и все вдруг разом заговорили. Поднялся галдеж.
— Так. Не все сразу и без дьявола! Рассказывай, что произошло, — капитан кивнул на лопоухого.
— С утра пораньше к нашему маркизу пожаловал барон Гишар, которого тут же было приказано арестовать.
— Барон был один?
— Ну да… Мы набросились на него. Одного из наших он успел уложить, но мы посадили его в башню, а через пять минут, откуда ни возьмись, на нас навалились слуги дьявола.
— Дался тебе этот дьявол!
— А как вы прикажете называть существо, покрытое с ног до головы длинной черной шерстью, огромное, да еще вооруженное коротким мечом?…
— Телепортант!…– воскликнул Выпивайко. — Откуда?!
— Тихо! — остановил его Полонский и вновь обратился к лопоухому, на лице которого был уже не страх, а удивление: — Ты сказал «существо»… Так сколько их было? Одно?
— Мне хватило одного. Остальных я уже дожидаться не стал, ноги в руки — и за ворота…
— Что стало с маркизом?
— Не знаю… Все разбежались…
— Это все?
— Нет… Вскоре после того, как мы засели здесь, в ворота замка въехали люди рыцаря Ариньи.
— Рыцарь здесь?
— Рыцаря здесь нет… И людей его совсем немного — около десяти человек, не считая монахов. Монахи — люди барона.
В этот момент послышался цокот копыт по подвесному мосту. Полонский и Выпивайко быстро спешились.
Осторожно раздвинув густые ветки, на листьях которых еще играли капли росы, капитан увидел, как из ворот не спеша стали появляться всадники. Впереди ехал барон Гишар. По бокам и сзади — монахи все в тех же капюшонах, надвинутых на глаза. За монахами шли в пешем строю вооруженные арбалетами и мечами люди Ариньи. За ними, отчаянно скрипя, тащилось несколько повозок, фуженных сундуками. На последней повозке стояла клетка, в которой маркиз Маже, командир десантников Жан Браге, держал медведя. Теперь в этой клетке сидел он сам.
Никакими телепортантами и не пахло… — Приготовились, — тихо, но так, чтобы слышали все, сказал Полонский. — Как только они поравняются с нами — атакуем! Гишара не трогать. Я беру его на себя. Самое главное… Но договорить пилигриму не дали люди Ариньи. Они дружно, словно по команде, подняли арбалеты и разрядили их в монахов, окружавших барона. Послышались предсмертные крики и ржание испуганных лошадей, шарахнувшихся в сторону. С одной из повозок верхний, плохо закрепленный сундук свалился на землю.
Барон остался совершенно один против десятка вооруженных, желавших ему только смерти, людей.
Полонский выхватил из дорожной сумки излучатель. Гишар развернул коня и обнажил меч. Солдаты Ариньи в спешки перезаряжали арбалеты. Барон налетел на них на полном скаку. Его лошадь сбила грудью одного из солдат, сам Гишар успел зарубить двоих. Но третий, самый проворный, уже целился в него из арбалета. Выстрелить ему не дал заряд, выпущенный Полонским. Еще несколько выстрелов — и последний из людей Ариньи, бросив оружие, побежал вдоль крепостного рва. Капитан поймал его на мушку прицела, но стрелять не стал: солдата догнал барон и сбросил ногой в ров. Оттуда еще долго были слышны крики о помощи. Сам барон Гишар спрыгнул с коня и побежал к клетке. Теперь Полонский взял на прицел его. Барон выпустил маркиза, отдал ему свой меч и стал что-то говорить, размахивая руками и показывая на дорогу.
— Вот и все! И нечего было бояться, — бросил Полонский за спину слова, предназначенные людям маркиза.
— Если ты это мне, — сказал Выпивайко, — то пучковым оружием меня не удивишь и не испугаешь. А вот солдатики Жана давно деру дали.
Александр обернулся: действительно, они были одни. Вокруг слышалось только пение птиц и шум потревоженного леса.
Они выбрались из кустов и направились к месту короткого побоища. При их приближении барон замолчал. Капитан и мусорщик прошли мимо упавшего и раскрывшегося сундука, из которого на землю высыпались сокровища: жемчуг, золотые украшения, золотые подсвечники, золотая посуда, драгоценные камни…
— Откуда? — вновь задал вопрос Выпивайко и посмотрел на остальные сундуки, оставшиеся на повозках.
Пилигримы подошли к маркизу.
— Ничего, и за клетку ты тоже ответишь, — сказал Полонский, посмотрев барону в глаза. Излучатель он специально не убрал — держал на виду.
— Вот как раз за клетку я на него не в обиде, — сказал Жан. — Когда появились люди Ариньи, я выпустил из клетки медведя… Он заломал двоих, прежде чем его уложили… Жалко мишку-то… Эти головорезы "хотели тут же расправиться со мной, но барон предложил посадить меня в клетку вместо медведя, отвезти в замок Гишар и там позабавиться…
— Вот гад! — воскликнул Выпивайко.
— Не знаю… — сказал Жан. — Но жизнь он мне спас.
— Я все равно помог бы тебе бежать при первом удобном случае… Жан! Ты же видел, что произошло! Дай мне капсулу. У меня душа не на месте. Чувствую, Ариньи что-то замышляет.
Маркиз Маже молчал.
В этот момент послышались стоны — стонал святой отец.
— Бог ты мой! — удивился командир мусорщиков, оказавшийся рядом с раненым. — Петр Мейси!
Монах, старый обрюзгший человек, открыл глаза.
— Как ни странно сознавать… но это я.
— И ты помогал Охотнику?
— Помогал.
— Зачем?
Старик-монах, в котором с большим трудом можно было узнать командира дисциплинарной службы «Геи», только улыбнулся, и изо рта у него потекла ленивая струйка крови.
