Дом человека, к которому их привел Прометей, находился недалеко от отеля «National», где было решено заночевать после переговоров с…
– Густас Жукаустас, – с запинкой прочел Прометей запись в своем смартфоне. – Ну что ж, пора…
Они сидели в ресторане напротив дома, пили ароматный кофе, наблюдали в большое окно за безмолвной вечерней улицей.
– Идти всем не имеет смысла, – произнес Алекс, прерывая затянувшееся молчание. – Что, если за его домом следят?
– И кем ты готов пожертвовать? – спросила Ника прямо.
С тех пор, как между ними произошел туманный разговор на «Фениксе», они больше не оставались наедине, и никто из них не предпринимал попытку внести ясность. Это раздражало Нику. Может, ее бывший парень и был зациклен на азартных играх, но никогда не приходилось вынуждать его к первому шагу, выпрашивать теплые слова, как подачки, и ждать, что он осмелится хотя бы посмотреть в ее сторону. Алекс же словно закрылся в своей раковине и лишь изредка выглядывал из нее..
– Прости, не понял? – переспросил он.
– Кто из нас не так важен, что может отправиться в возможную западню? – уточнила Ника, отмахнувшись от шиканья Сэб.
– Я мог бы проверить сам, – Алекс повернулся к ней, но снова смотрел сквозь. Навылет.
– Прости, друг, но я тебе доверяю, как дикой осе, – натянуто улыбнулся Прометей. – То есть, совсем немножко. Спину ты мне можешь прикрыть в передряге, но сейчас вопрос стоит ребром, и неохота, чтобы все пошло не так, понимаешь?
– Пойдем вдвоем, – легко согласился тот.
– Роскошно! – фыркнул Колин. – А нам что предлагаешь? Если вас схватят, в подводные пираты податься? Щипать торговые корабли, воровать контейнеры с китайскими игрушками?
– Мы идем с вами, – Сэб поставила точку в споре.
* * *
Густас Жукаустас оказался не таким, каким в представлении Ники должен быть охотник за легендой. «Не Индиана Джонс», – подумала она, глядя на мужчину лет пятидесяти, с редкими темными волосами, зачесанными назад, чтобы прикрыть плешь, длинным узким крючковатым носом, рассеянным взглядом за толстыми стеклами круглых очков, в потертом коричневом жилете, надетом сверху на клетчатую рубашку, и чьи домашние брюки проглажены по стрелкам. Он посторонился, пропуская их в дом. Говорил Густас на английском и довольно сносно.
– Пришлось выучить, когда общался с западными коллегами, – с застенчивой улыбкой пояснил он, ставя чайник на газовую плиту.
На тесной кухне, между холодильником, тумбой, заваленной связками научных журналов (в том числе и советскими), не было где развернуться. Алекс сел на подоконник боком, чтобы незаметно наблюдать за улицей. Прометей, который и в одиночестве мог бы занять собой все свободное пространство, теснился на круглом табурете. Сэб присела к Колину на колени, предупредив, что «это ничего не значит», а Ника, по приглашению хозяина дома, умостилась на стопке книг.
– Значит, вы журналист… простите, какого издательства?
– Забудьте об этом, – покачал головой Прометей. – Моя редакция заинтересована в статьях про новые автомобили, часы, в десятках фотографий сисек. Но мы-то с вами понимаем, что ваш материал стоит большего. Я и сам изучал эту тему, но думаю, что вы сможете дать мне бесценную информацию. Если подтвердится моя теория, если я сумею найти доказательства существования «Голландца», то мы будем говорить о научном фильме. БиБиСи, если вы понимаете. Поэтому со мной мои коллеги, заинтересованные в вашем проекте. В вашем проекте!
– О! – Густас удивленно поднял брови. Он нетерпеливо смотрел на чайник, будто обвиняя тот в медлительности. – Это солидно. И я, то есть мои исследования…
– О вас узнают во всем мире, – заверил Прометей. – Люди любят сенсации. А «Голландец» и вы – сенсация!
– Звучит обнадеживающе, – грустно улыбнулся ученый, подготавливая заварник. – Вы не представляете, как долго я ждал, когда меня захотят услышать.
Засвистел вскипевший чайник.
– Значит, вас интересуют мои исследования? – уточнил он.
– Да, – Прометей талантливо изображал журналиста, алчного до громких новостей, и при этом достаточно недалекого, чтобы ему приходилось разжевывать каждое слово. – Но главное, что меня интересует – это карта Филиппа Ван дер Деккена. Капитана.
– Карта? – Густас сосредоточенно нахмурился. – Я изучал этот вопрос. Что именно вас интересует?
– В моих исследованиях, вернее – в исследованиях других людей, на чьи слова я опираюсь в своей работе, есть странная неточность. Они все расходятся во мнениях об указанных координатах. Многие предполагают, что именно это расхождение породило столько легенд о том, что корабль-призрак появлялся из ниоткуда в совершенно разных местах во времена, когда уже не мог существовать. Это можно объяснить либо допускаемыми ошибками, либо тем, что у капитана было собственное представление о времени и пространстве.
Лицо Густаса просветлело. Он энергично кивнул:
– О да! Я именно это и пытался донести до общественности! Расхождение в датах и времени вовсе не является признаком вымысла! Это всего лишь недопонимание из-за использования капитаном Деккеном собственных единиц времени, пространства… Самый точный способ шифровки – излагать мысли на языке, который известен только тебе самому!
Подхватывая воодушевленную речь, Прометей, чьи горящие глаза вполне могли бы убедить в увлечении обсуждаемой темой, добавил:
– И я слышал, вы сделали немалый шаг на пути к расшифровке его кода!
– Я сделал не шаг, а громадный скачок! – воскликнул тот.
Пронзительный свисток чайника всех заставил подскочить на месте. Густас как-то сразу заметно сник, будто одернутый строгим родителем ребенок, и, залив в заварник крутой кипяток, достал из подвесного шкафчика чашки с блюдцами из разных сервизов.
– Одну минуточку…сейчас я принесу записи.
Ссутулившись, он вышел из кухни, и его шаркающие шаги доносились из темного коридора.
– Ты это куда? – вопрос Прометея относился к Алексу, который плавно спустился с подоконника и бесшумно направился вслед за хозяином квартиры.
– Да так, руки хочу вымыть… – усмехнулся тот, удаляясь в сумрак загроможденного жилища.
– Странный этот мужик, – заметил Колин, беря на себя обязанности хозяина и ставя на стол чай.
– Вообще все ботаны странные. Ты вот, пока тебя к нам не затащили, тот еще чудила был, – заметила Сэб.
– Между прочим, это оскорбление!
Ника собиралась заметить, что ученый долго не возвращается, как вдруг за стеной послышался шум, на пол полетели какие-то тяжелые предметы.
Они вскочили все одновременно, и банально застряли среди табуреток, ножек стола, стопок книг и незакрывающихся дверей. Ника болезненно столкнулась с Сэб плечами в тесном проеме, им в спину ударил несущийся со всех ног Прометей. И вот они кубарем ввалились в комнату, которая, должно быть, служила хозяину и спальней, и кабинетом. Густас, опрокинутый на диван, подняв руки, с ужасом взирал на Алекса, в руках которого был нож.
