– Странный этот мужик, – заметил Колин, беря на себя обязанности хозяина и ставя на стол чай.
– Вообще все ботаны странные. Ты вот, пока тебя к нам не затащили, тот еще чудила был, – заметила Сэб.
– Между прочим, это оскорбление!
Ника собиралась заметить, что ученый долго не возвращается, как вдруг за стеной послышался шум, на пол полетели какие-то тяжелые предметы.
Они вскочили все одновременно, и банально застряли среди табуреток, ножек стола, стопок книг и незакрывающихся дверей. Ника болезненно столкнулась с Сэб плечами в тесном проеме, им в спину ударил несущийся со всех ног Прометей. И вот они кубарем ввалились в комнату, которая, должно быть, служила хозяину и спальней, и кабинетом. Густас, опрокинутый на диван, подняв руки, с ужасом взирал на Алекса, в руках которого был нож.
– Ты что творишь?! – воскликнул Прометей.
– Он звонил им, – коротко ответил Алекс. – Нужно уходить.
– Куда? Мы еще не выяснили координаты!
– Сейчас здесь будут Созидатели. Можешь у них и узнать, – оскалился ассасин.
– Кому ты звонил? – рявкнул Прометей, обращаясь уже к Густасу, который сквозь перекошенные очки смотрел на нож и слабо шевелил губами. – Что сказал? Встань!
Тот медленно стал подниматься, и Колин рывком поставил ученого на ноги.
– Координаты, живо!
Ника смотрела на рассеянного бедолагу, на его трясущиеся руки, и сквозь злость на него за то, что вот-вот в квартиру могут ворваться Созидатели, испытывала неподдельную жалость к человеку, чья жизнь полетела кувырком.
– Вам не нужно нас бояться, – сказала она на русском.
Густас удивленно обернулся к ней, оторвавшись от сложенных папок. Его поколение еще прекрасно говорит на русском, это новое предпочитает забыть язык советских оккупантов.
– Мы – хорошие парни, а те, кому вы звонили – плохие, – пояснила она.
– Но угрожаете мне именно вы, – подавленно ответил он, бросив взгляд на нож, который Алекс небрежно придерживал пальцами.
– Потому что те ребята не угрожают, а убивают, – сказала Ника на английском, чтобы ее товарищи понимали, о чем идет речь. – Они сказали, что мы придем?
Густас кивнул, продолжая рыться в своих папках.
– Они представились полицейскими.
– Это ложь, – презрительно сморщилась Сэб.
– Быстрее! – поторопил Прометей.
Густас вздрогнул и выронил папки, часть раскрылась, рассыпая по полу желтые от времени бумаги, газетные вырезки, фотографии.
Послышался звон разбитого на кухне стекла. В следующую секунду вдребезги разлетелась форточка за спиной Алекса, и на пол приземлился продолговатый предмет, из которого во все стороны повалил густой дым. Закрывая лицо рукавом, Алекс выбросил шашку со слезоточивым газом обратно в форточку. Ника зашипела, чувствуя, как горит кожа на лице, как печет ноздри и губы. Густас, кашляя и утирая льющиеся из красных глаз слезы, протянул Прометею стопку бумаг:
– Это здесь, всё, что я…
Он замолчал, будто его прервал звон лопнувшего стекла. Шарахнувшаяся в сторону Сэб оглянулась на стену, в которой появилось углубление. Густас рухнул на пол, сжавшись, ловя ртом воздух, не в силах даже закричать. По видавшей виды рубашке расползалось кровавое пятно. Ника машинально присела, пытаясь как-то помочь тяжелораненному, но в этот момент в окно снова выстрелили, и на этот раз по касательной угодили в ногу Прометею. Он вскрикнул, зажимая незначительное ранение.
Алекс прижался к стене и чуть выглянул в окно из-за занавески.
– В доме напротив. Третий этаж.
– Тепловизоры, – прошипел Прометей, перематывая ногу подобранным в свалке на полу галстуком.
Ника с сожалением смотрела на Густаса, который едва дышал, его затуманенный болью взгляд был устремлен в дальний пыльный угол.
– Уходим, пока нас не выкурили, – Сэб, доставая пистолет из спрятанной под кофтой кобуры, прокралась к двери. Прислушалась, чертыхнулась и вернулась в комнату. – Они уже там. Думаю, на пролет выше и ниже. Ждут, твари.
– До дома напротив метров тридцать, – Алекс снова выглянул в окно на одну секунду. – Сэб?..
Она утвердительно кивнула:
– Если дергаться не будет – без проблем. Но он же не идиот, чтобы сидеть на виду.
– Значит, нужно ему бросить приманку, – усмехнулся тот.
Ника не понимала, о чем они говорят, и тут, когда Сэб начала с сомнением качать головой, ужаснулась собственной догадке. А Колин подтвердил ее худшие опасения.
– Ты у нас будешь приманкой?
– Больше некому. Ты неуклюжий, он, – Алекс кивнул на Прометея, – теперь не попрыгунчик, ну а Сэб лучший стрелок по неподвижным мишеням.
– Похвалил и обгадил одновременно, – огрызнулась она. Колин согласно кивнул.
– Вы спятили? – Ника изумленно смотрела на них. Они это несерьезно. Это же бред! Выйти под пули снайпера, чтобы дать Сэб один ничтожный шанс на попадание? А если их там десяток?
– Всё в порядке, – убедительно произнес Алекс.
– Ничего не в порядке! – она схватила его за руку. – Тебя ж пристрелят!
Алекс посмотрел на нее, как врач, который собирается объяснить пациенту, почему будет больно, но нужно потерпеть, только произнести ничего не успел. Входная дверь влетела в прихожую, поднимая кучу пыли. Послышался звон разбитого зеркала, с настенных полок полетели вниз книги. Крошечная квартира наполнилась запахом пороха и дымом, в котором стали различимы красные нити лазерных прицелов.
Сэб, прижавшись к стене, выстрелила в клубы тумана. Алекс вмял Нику в пол, вдвоем с Колином они перевернули стол, с которого посыпались стопки бумаг на неподвижно лежащего ученого. Хозяин квартиры стал единственным, кому происходящее было безразлично, как и все в этом мире.
Прометей запустил допотопным монитором в приближающиеся силуэты. К его ногам упала еще одна дымовая шашка, и он, отступая назад, споткнулся о ногу мертвого Густаса.
Ника задыхалась, скорчившись на полу. В горле першило, глаза выжигало. В какой-то момент показалось, что на нее сверху навалилась бетонная плита. Но это был всего лишь упавший навзничь Прометей.
– Руки! Поднять руки! Бросить оружие!
– Да пошел ты! – Сэб выстрелила наугад. Едва ли она что-то видела в этом едком облаке.
– Открываем огонь.
– Стойте! – Алекс поднял руки, демонстративно роняя нож из расслабленной ладони. – Мы сдаемся.
– Какого хрена?! – прошипел Колин.
– Это приказ, – мрачно ответил тот.
Ника скукожилась, почувствовав, как стонут половицы под натиском множества ног, и вскрикнула, когда ее рывком поставили на ноги и, удерживая за волосы, толкнули к двери. Закругленные ступеньки мелькали перед глазами, пока они спускались во двор, а там, не позволяя поднять голову, ее втолкнули в черный фургон. Уложили на живот, стянули руки пластиковым хомутом и толкнули вперед. Ника лежала, вдыхая запах железа и бензина. Открыть глаза было больно, но она превозмогла себя, чтобы осмотреться. У фургона стояли двое в темной одежде, напоминающей униформу отрядов специального назначения, но без нашивок. В руках автоматы.
