— В самое небо? — кричала Мичира.
— Нет, еще выше, в космос! — кричала в ответ Даби с блестящими от восторга глазами.
И чем сильнее девочки отталкивались, тем ближе становился небесный свод…
***
Это было редкостью, но даже в Юхэ могло случиться так, что ребенок оставался без родителей. Раньше его называли полной сиротой. В станциях предпочитали термин “опекаемый системой”.
Работники Отдела Заботы о детях и Учебных центров делали всё, чтобы такие дети росли и ни в чем не нуждались, а также чтобы они не чувствовали себя брошенными. Чтобы в дальнейшем они смогли стать полноценными гражданами и самореализоваться в полной мере.
Учебный центр был для Мичиры и Даби единственным домом, и они прожили тут до самого выпуска. Из маленьких пухлощеких девочек они выросли в молодых разумных девушек. И их ждал большой взрослый мир с множеством возможностей и дорог, которыми они могли пойти.
Тьютор Бин перелистывал досье и быстрым взглядом прошелся по результатам аттестации.
— У тебя везде средний рейтинг, Даби-Дэл, — с укором протянул тьютор Бин.
— Звучит не так плохо, верно? — Даби сидела напротив, послушно сложив руки на коленях.
Тьютор кинул в нее строгий взгляд. Он было недоволен.
— Давай вспомним задачку, которую мы с тобой решали много лет назад… Если у ребенка А есть девять шариков, а у ребенка В только три. Один лучше другого?
Даби ответила сразу:
— Нет, конечно. Наличие какого-нибудь ресурса не характеризует ваши личностные качества.
— Если нужно сдать три шарика, ребенок А и ребенок В справятся. Верно?
Даби не шелохнулась. Но тьютор Бин безошибочно распознал легкое напряжение в ее пальцах, сжатых в кулаки. Она прекрасно понимала, к чему ведет разговор.
— Да, оба выполнят задание.
— А если нужно сдать четыре шарика, то ребенок В завалит задание, верно?
— Если он не сможет достать еще один шарик.
— А теперь представим, что нужно показать все шарики, что у тебя есть.
— Ребенок А предоставит девять. Ребенок В — три.
— Отлично. С задачкой для трехлетних мы справились, Даби. Теперь мой главный вопрос.
Тьютор Бин отложил планшет и подался вперед, вглядываясь в равнодушное лицо Даби. Как маска, как защитная иллюзия, сквозь которое не проникнуть, не постичь ее истинных мыслей. Тьютор Бин сказал:
— На выпускных тестированиях всем ученикам нужно было показать свой максимум. Для адекватной оценки их способностей и определения дальнейшей жизни в обществе. У тебя, Даби, было все девять шариков. Ты предпочла сделать так, чтобы окружающие думали, как будто у тебя только три.
Даби не отвечала.
— Конечно, тебе повезло с 10 % случая. С твоей прекрасной памятью и аналитическим мышлением ты бы сдала каждую дисциплину на все сто. Ты можешь назвать причину такого саботажа образовательной системы?..
Даби сделала глубокий вдох.
— Меня угнетает мысль, что я обязана быть лучшей.
— Ты не обязана. Мы говорили об этом. Перфекционизм не всегда эффективен.
— Я не про перфекционизм. А про то, что я должна постоянно демонстрировать, что в отличие от ребенка В, у меня девять шариков.
Тьютор Бин усмехнулся.
— Давай отойдем от аналогий с шариками. Это делает нашу беседу несерьезной. Попробуй сформулировать свою мысль по другому.
— Наличие у кого-то потенциала не означает, что он должен использовать его по максимуму.
— Конечно. Это ведет к истощению.
— Если бы я сдала аттестацию с абсолютным максимумом, то после выпуска получила бы предложения работы от разных корпораций и Центров.
— Такую радостную новость ты озвучила как трагедию.
— Мне пришлось бы им отказать. Это вызвало бы чувство вины и ваш укоряющий взгляд.
— Последнее ты не смогла избежать, — тьютор Бин угрожающе нахмурил брови.
Даби слегка улыбнулась. Напряжение в пальцах исчезло.
— Просто я не хотела ставить себя в такую ситуацию, где мне бы навязывали рамки и ограничения.
— Некоторые ограничения необходимы.
— Я про личный выбор.
— Юхэ никогда не подавляет личный выбор, если он сделан осознанно и полностью здоровым человеком.
— Просто… — Даби склонила голову, — мой нонконформизм заставляет меня чувствовать себя лишней.
Тьютор Бин сочувствующе приподнял брови. Даби не знала, учат ли этому профессионально всех тьюторов.
— Мы уже говорили об этом. Нонконформизм отличное качество для исследователей.
— Мне не интересна научная деятельность.
— А как жаль! — всплеснул руками тьютор. — У тебя такие возможности! Я ведь так хотел работать в научной станции. Но вот нонконформизма и креативных навыков мне как раз не хватило. Ведь наука — это не только вычисления и доклады. Ты в постоянном движении, поиске, смотришь только вперед. Кто знает, может именно это предстоит и тебе?
— Со всем уважением к труду ученых, мне это не интересно.
Тьютор Бин закивал с понимающим видом. Он сцепил руки в замок и посмотрел в окно. За ним тихонько шелестели рябины. Их ветви тяжело покачивались от сочно-красных гроздьев ягод.
— Даби-Дэл, тебе уже исполнилось пятнадцать. Чего ты хочешь?
Она пожала плечами. Легко, без чувства вины или растерянности. Тьютор Бин терпеливо улыбнулся.
— Это не страшно. В конце концов, у тебя впереди вся жизнь, чтобы найти себя. Не стыдись своих 10 % случая. Ты же сама подметила, что наличие преимуществ не характеризует тебя, как личность. Но только усердие превращает преимущество в гарантию. Без этого тебе ничего не достичь.
— Я понимаю это.
— Тем не менее ты слишком безынициативна. Я боюсь, что это может принести тебе кучу упущенных возможностей в будущем.
Даби озвучила бы это по другому. Проблема. Ее главная проблема в пассивности и нерешительности. Даже в равнодушии. А такие люди не уживаются в обществе. Но тьюторам нельзя говорить такое детям. Они всегда сглаживают углы.
— Я дам тебе маленькое, но важное наставление, Даби-Дэл. Не как тьютор, а как человек, что заботился о твоем благосостояние все эти пятнадцать лет. Даби, старайся не совершать того, о чем потом будешь сожалеть. Хорошо?
— Да, тьютор Бин. Я буду осмотрительна.
***
Небо было ярко-синим. Надев шлем, Даби неслась на мотоцикле по узкой магистрали, навстречу неизвестному. Мимо проносились неясные полосы деревьев, но облака над головой оставались неподвижными, словно уснувшие белые киты.
Даби обернулась — Мичира ехала следом, на ярко-розовом мотоцикле. Она поравнялась с ней.
— Время ещё есть, — сквозь рев моторов донесся ее приглушенный голос. — Может, тебе тоже подать документы во Внешнюю Защиту? У тебя стойкая психика и отличная физподготовка. Ты бы прошла.
— Ты же знаешь, у меня проблемы с дисциплиной и подчинением, — отозвалась Даби, переключая скорость. Мотор под ней зарычал, наливаясь силой и яростью.
— О, да. Именно ты сбегала по ночам из спальни, чтобы выкрасть печеньки из кухни. Но я о другом. Чем ты будешь заниматься после выпуска?
— Попробую себя в разных профессиях, чтобы понять, что мне подходит, — сказала Даби, наклоняя мотоцикл влево, чтобы вписаться в опасный поворот. Её наколенник коснулся разгоряченного асфальта.
— Просто если меня возьмут во Внешнюю Защиту, то мы вряд ли увидимся, — наконец сказала Мичира.
Что-то сдавило в груди. Даби ощутила, как задыхается, но виду не подала.
— Это естественно, — сказала она, сохраняя спокойный тон голоса. — Если ты найдешь себя там, то ты должна будешь остаться. Это твоя жизнь.
— Знаю. Но мы же никогда не расставались… Понимаешь? Всю нашу осознанную жизнь…
За черным визором шлема не было видно лица Мичиры. Но голос выдавал тоску.
— Даби, я просто хочу сказать, что… мне немного страшно от такой мысли.
— Понимаю, — сказала Даби. — Но ты более гибкая и стойкая, чем я. Ты с этим справишься.
— А ты?..
— И я, — эхом отозвалась Даби.
Она не успела выровнять мотоцикл и вылетела в кювет. Мотоцикл подбросило, и она врезалась в землю. Наступила темнота.
