– Провести тестирование периферийного оборудования, – донёсся голос Гоцкало.
– Телетакторы… тест прошёл, – забубнила сервисная программа. – Имитаторы… тест прошёл… Энергопотребление… тест провален! Внимание! Сбой периферии на пятом модуле!
– Гияттулин, – быстро сказал Гоцкало, – проверь разъёмы шлема! Продолжить тест.
– Энергопотребление… тест прошел… Нейроинтерфейс… тест прошёл… Тестирование завершено. Подключать периферийное оборудование?
– Да.
– А не передумаете?
– Нет. Подключай.
– Как скажете! Выполнено.
– Ввод.
… Рассвет сошёл на Аризонскую пустыню в привиденческих одеждах. Пепельно-серое небо над цепью далёких гор затеплилось розовым, словно разворошили угли. Где-то за скалами, за голыми холмами, жалобно затявкал койот, негромко застонал дикий голубь. Звёзды потухли – все, кроме одной. Потом поблекла и она.
Тихонечко треснула сухая веточка, и Тимофей проснулся. Так он спал?! И всё, нажитое душой и памятью, все это только сон?! Да не может такого быть! Кнуров откинул одеяло и сел. Ага, спал! Лёг почивать в демзале, а пробудился где-то на Диком Западе… Он оглядел себя. На нём были кожаные ковбойские штаны; под чёрной курткой испанского стиля надета серая фланелевая рубаха. Об этом он читал – такая расцветка удобна, она сливается с любой тенью. Неподалёку пасся его конь – чалая животина с тремя белыми «чулочками». Грива отвалом на бок, хвост на относе – красивый коняка.
Божечки мои, до чего же всё реально! Просто не верилось, что всё вокруг – и эти чёрные, словно обугленные кактусы на фоне розовеющего неба, и утренняя зябкость, и угрюмо шелестящие пучки бизоньей травы – всего лишь скопище фантомов! Они ему кажутся…
Тимофей осторожно поднял руку, нащупывая колпак нейромодуля, и не нашёл его. Загрёб слева – пусто, загрёб справа – и наколол ладонь о колючую опунцию. Чёрт, больно! Посасывая ранку, Кнуров улыбался. Молодец, Генка! На дворе 1867-й, кругом рыщут кровожадные апачи, шерифы чистят от бандюг ковбойские городки… и он в самой серёдке этого действа! А завтра, в году 2033-м, у него совещание, комплекс заводов сдавать скоро, линии И-фильтров готовы к пуску… М-да… В такую виртуалку очереди выстроятся!
Тимофей протянул руку за чёрным широкополым стетсоном, нахлобучил его. Потряс стоптанными сапогами (скорпионы обожали ночевать в скинутой обуви) и влез в них, потянув за голенища. Как раз. Подпоясался оружейным поясом, потом вытащил из кобуры увесистый шестизарядник. Полюбовался. Старенький «смит-вессон» 44-го калибра. А рукоятка… Явно не пластмасса. Из слоновой кости, наверное. Тимофей прицелился. Ну-ка… Нет, сначала надо почистить. Он вынул из барабана патроны, тщательно протёр каждый из них шейным платком, протянул выцветшую тряпицу через ствол, проверил спусковой механизм и зарядил револьвер по новой. Только хотел встать, как опять треснула ветка. Кнуров бросил взгляд на коня. Чалый замер недвижимо – уши торчком, ноздри тревожно втягивают воздух. Почуял кого-то.
Тимофей на цыпочках подбежал к чалому, шепнул ему на ухо что-то ласковое о «хорошей коняшке». Рукой огладив конскую морду, он крепко сомкнул пальцы на мягких губах чалого, чтобы тот не заржал, а сам прислушался. Чья-то лошадь шла шагом… И цоканье подков – размеренное, осторожное – делалось всё слышнее. Вдруг неопознанный шагающий объект вынырнул из-за молодой поросли меските и приветственно заржал. Тимофей расслабился. На чубарой кобыле (настоящая аппалуза – белая, с чёрными пятнами и серой отметиной), сидя в дамском седле, ехала Юля Шумова. На ней был серый костюм для верховой езды; широкая юбка прикрывала седло и бок лошади.
– Буэнас диас, Тимоти! – улыбнулась девушка.
– Привет, Юля…
– Кто-кто?! – Ресницы Юлины запорхали, как перья совы на ветру.
– То есть… – тут до Тимофея дошло. – Я хотел сказать – Росита… То есть – что это я? – сеньорита Кальдерон!
– То-то. – Юля легко спрыгнула с лошади. – Да вы не расстраивайтесь, это ж не ролёвка. Кстати, вы заметили, что ограничители критической нагрузки комп не тестировал? Заметили? Они сняты. Полностью! Так что, если будет стрельба, и в вас попадут… испытаете всю гамму ощущений.
– Вас не узнать! – улыбнулся Кнуров. – Вы будто маску сняли.
Лицо Юли дрогнуло.
– Нет, ещё не сняла, – спокойно сказала девушка, и Тимофей не понял, что к чему. – Просто… Я будто во сне, а во сне многое позволено… – Юля вдруг побледнела и сказала стеклянным голосом: – Апачи!
Кнуров мысленно застонал. Они так заболтались, что негромкий топоток за спиной застал и Юлю, и его врасплох. Ладно там Шумова, ей простительно, но Кнуров-то чем думал?! Ганфайтер долбаный…
Десяток коричневых всадников материализовался как по волшебству. Апачи были в одних кожаных штанах, на лица нанесена боевая раскраска, и кое у кого уже висели сохнущие скальпы, совсем ещё свежие. Индейцы бросились на парочку, как ястребы на цыплят.
– Росита!
Девушка укрылась за кобылкой и увлекла чубарую в расщелину. Тимофею стало спокойнее. Он метнулся в сторону, правая рука будто сама скользнула по бедру. Тяжёленький револьвер мгновенно покинул кобуру, и первая же пуля разворотила грудь скачущему впереди индейцу. Апачи порскнули в кусты, за камни и исчезли. Мелькнёт бронзовая рука, махнёт черная коса, сверкнёт дуло – и всё. Только пули с визгом расплющивались о скалу над головой Тимофея. Он плюхнулся за большой камень, подтянул к себе винчестер и, выстрелив по бронзовому промельку, откатился влево. Рявкнул индейский «шарпс» 50-го калибра, и мелкие каменные осколки больно посекли Кнурову лицо. Выстрелы затихли. Президент «Росинтеля» выдохнул, приподнял голову и тут же уронил её обратно. Ужас! Хитрые индейцы неслись прямо на него – совершенно беззвучно, будто клубы смрадного дыма, а не существа из плоти и крови. Апачи одолели метров пять, когда Тимофей начал стрелять, почти не целясь, и так быстро, что выстрелы слились в один грохочущий залп. Барабан опустел, Кнуров отбросил бесполезный шестизарядник и схватил винтовку. Раскалённым шкворнем индейская пуля прошила ему левое предплечье, но в горячке боя боль отходила на второй план, мозг как будто оставлял её «на потом», до победы. Или до поражения.
Тимофей бешено заработал ногами и отполз за чёрную базальтовую глыбу. Чуть дальше, выпирая из песка крошащимися боками, торчала ещё одна. Кнуров выдохнул и рванулся к ней, паля в прогал. Два апача валялись на земле. Третий, волоча раненую ногу, полз к скале. Тимофей грянулся оземь и, нащупывая нож (патроны скоро кончатся), посмотрел в небо. Там уже чертил ленивые круги стервятник. Фиг тебе, птичка, подумал Кнуров. Унимая боль и страх, он вздохнул, крутанулся, вскидывая «винчестер». Коричневотелый апач перекинулся через песчаный намёт, Тимофей выстрелил, но пуля лишь выбила злой пыльный фонтанчик. А вот этого куста раньше вроде бы не было… Только что здесь светилась песчаная плешь… Кнуров прицелился и мягко нажал на спуск. Из-за куста вздыбился, ломаясь в поясе, апач, и рухнул лицом в песок.
