Дед произносил все это с такой страстью, словно произносил монолог Гамлета на выпускном экзамене в театральном училище.
– Что в итоге? Лучшие наши люди все время заняты бесцельным слежением за идиотом, прохлаждающимся без дела в Париже. И все только потому, что он должен найти эту пресловутую вторую часть. А нужна ли нам эта древность? Что в ней такого? Ответа на этот вопрос нет. Я, признаюсь, не мог смириться с подобным и провел собственное расследование. Догадайтесь, к чему я пришел! Правильно. Я задал себе один маленький, но очень важный вопрос: какая главная цель прослеживается во всей этой безумной и дорогостоящей суете-слежке? Мне стало ясно, что задача у того, кто заставляет все это осуществлять, одна: саботировать и прекратить борьбу с Организацией, которая за это время вырастет и окрепнет. А всем вам хорошо известно, что именно Организация все эти годы стоит на нашем пути. Причем тут какой-то свиток? Мы и без свитка способны довершить начатое…
По залу прокатился тихий недобрый шумок.
– Не скрою, я взял всю ответственность на себя. С сегодняшнего дня мною начата операция по уничтожению всех, кто вовлечен в Историю Избранного. Пора с этим кончать! И так немало дров наломано. Мы должны смести с лица земли этих негодяев из Организации, вместе с их мифами и тайнами, и избавиться от тех, кого эти недоумки вовлекли в свой порочный водоворот. А вы, дорогой Смотритель, похоже, предатель! А как назвать того, кто противодействует борьбе с врагом? Ваша игра кончена!
Егор Егорович Кремнев снова кашлянул, и в комнату вошли двое. Они подошли к Смотрителю, подняли его легкое стариковское тело под руки и вынесли из комнаты как большую ненужную куклу.
Настя Безансон сидела в своей квартире у телевизора и ровным счетом ничего не могла понять. Все телевизионные новости в один голос передавали о взрыве на кладбище Пер-Лашез. Кто организовал этот взрыв? Неужели Организация? Но зачем? Они должны беречь жизнь Избранного как зеницу ока. Пьер Консанж, давно завербованный Орденом, сообщил, что едет вместе с Избранным на кладбище. Она велела пристально следить за каждым его шагом.
Да… Могла ли она подумать тогда, много лет назад, когда в метро к ней приклеился худой студент с несчастными глазами, что будет давать указание не выпускать его из вида… и кому? Одному из лучших в мире скрипачей! В ту пору она была другой, она еще не была знакома с Дедом. Если бы она могла прочитать страшную тревогу в глазах бабушки в день появления этого человека в их доме! Но что теперь…
Дед стал ее самым близким другом, она доверяла ему. Однажды он открылся ей об их с ее бабушкой давней любви, плодом которой стало рождение ее мамы. Поначалу Настя испытала шок, потом облегчение. Тот, кого она все годы считала своим дедушкой, никогда не вызывал симпатии. Он тоже был военным, но совсем другим, чем Дед. Свои генеральские замашки он распространил на всю семью, без конца тиражировал пошлые анекдоты, никого не стесняясь, а когда напивался, громко и яростно ругался матом, бросая в стену всю посуду, что попадалась под руку.
Очень постепенно Дед вводил девочку в курс дел Ордена, говорил о ее решающей роли. Кончилось это все ее браком с французским бизнесменом Аленом Безансоном, человеком приятным, но никак ее не волнующим, появлением двоих детей и жизнью, в которой главным являлось четкое выполнение инструкций и ожидание развязки. И вот развязка наступила. Избранный здесь! Как Леруа ни старался сбить Орден с толку, даже пожертвовав своей жизнью, его план провалился. Избранный – ее давний возлюбленный – Алексей Климов сейчас находится на кладбище Пер-Лашез! Если он, конечно, жив. Ее интуиция, развившаяся за годы работы на Орден невероятно, сейчас подсказывала ей, что на Пер-Лашез произошло нечто важное. Она взяла в руки пульт, переключила на другой канал. Везде новости. Везде взрыв. Подробности уточнялись.
И вот она услышала самая главное для себя сообщение. «Во взорванном офисе на кладбище Пер-Лашез погиб внук знаменитого банкира Франциска Клемана, Гийом Клеман, а также комиссар полиции Легрен. Что их свело вместе в этот день на кладбище – пока не выяснено. По факту взрыва возбуждено уголовное дело».
Она обхватила голову руками. Это почерк Деда! Взрыв могли совершить только его люди, расправлявшиеся таким образом со всеми, кто был не угоден Деду. Так было все время! Одним ударом решить все проблемы. Но ведь это идет вразрез с общей тактикой невмешательства! Когда она докладывала, что убрала Избранного в связи с форс-мажорными обстоятельствами, Дед ее попросту прикрыл, не открывая ее роли в смерти Леруа… Узнай кто-то, что она нарушила инструкции самовольно, ее бы уже не было в живых. Она могла догадаться, как недоволен был всем этим Смотритель, а еще когда выяснилось, что Леруа не Избранный, Дед мастерски все свалил на олигарха Брынзова, именем которого обычно обделывал свои дела, формально возглавляя службу безопасности у этого тщеславного типа, каждое утро, как говорят, начинающего с заклинания высших сил.
Выходит, Дед посчитал, что можно обойтись без нее, и его люди орудуют, уже не беря ее в расчет? Входило в цели Деда уничтожении Избранного? Вряд ли! Он ему нужен живым! Пока! Хотя как теперь его поймешь! Прикрыть-то он ее прикрыл, но из доверия она вышла, и доводить операцию до конца он будет силами других своих агентов. А еще твердил, что лучше и талантливее ее у него никого нет. Ей вдруг по-женски стало невыносимо обидно, и она чуть не заплакала. Но на смену растерянности вскоре пришла решимость. Терять ей нечего. Вся ее здешняя жизнь не более чем пустой антураж, роль, которую следует забыть навсегда, поскольку спектакль снят с репертуара. Теперь она может пренебречь правилами Ордена! Ох, как сладко щекочет внутри от этой мысли… Они еще пожалеют, что так поступили с ней. Всю свою жизнь, ум, талант, обаяние, женскую суть она отдала на службу Ордену, а они…
Телефон Консанжа молчал. «Видимо, от страха этот кретин ничего не соображает! Если бы он пострадал от взрыва, об этом бы журналюги не умолчали… Знаменитость все-таки… Ладно, теперь не до конспирации».
Она собрала в сумку самое необходимое, посмотрела на фотографии детей и покинула навсегда дом на улице Булар.
Алексей очнулся от пронзительных гудков машин «Скорой помощи» и от того, что его кто-то поднимал на ноги и торопил по-французски. Тело плохо слушалось, в голове отчаянно шумело. Открыв глаза, он увидел, что его в буквальном смысле тащит к воротам кладбища немолодой человек. Знакомое лицо! В воздухе стоял горелый запах, затрудняющий дыхание. Климов попытался что-то спросить, но ему сильно зажали рот рукой. Первым делом он попытался оказать сопротивление тому, кто его волок. Но, как ни странно, его отпустили сразу и не удерживали, словно давали время, чтобы осмотреться. Он увидел, что стоит около машины, а из кабины ему отчаянно жестикулирует Наташа, предлагая садиться рядом. Дверца была открыта. Алексей опять услышал французскую речь. Незнакомец настоятельно призывал его сесть в машину. Климов понял, что в этой ситуации выбирать ему не из чего. Пожилой француз сел за руль и резко тронул машину с места.
