Тинера несколько секунд сидела молча, потом закатила глаза и мягко упала на меня.
– Молоток, Макс! Одно признание, и девушка у твоих ног!
Витя обошел стол и помог мне усадить Тинеру.
– Неси в кровать и приводи в себя.
– Черт! Я не думал…
– Я тоже. Значит, они этот язык знают и это знание запретно для посторонних. Интересно!
Весила Тинера немного, ее и одной рукой можно легко унести. Я перенес ее в нашу комнату, уложил на кровать, снял застежку тоги, проверил пульс и дыхание.
– Что с ней? – спросил вошедший следом Витя.
– Обморок. Сейчас придет в себя.
– На! – Он протянул мне смоченный нашатырем клочок марли. Успел по пути сюда прихватить аптечку.
Нашатырь, как всегда, не подкачал. Тинера вздрогнула, открыла глаза, нашла меня взглядом и вцепилась рукой в мою руку.
– Макс!
– Все хорошо! Я просто знаю этот язык. Мы все знаем.
– Но это…
– Запретно? Тогда не будем пока на нем говорить. Верь мне, Тинера!
– Я… верю.
– Ну вы тут сами разберетесь. – Витя пошел к двери. – Только долго не сидите, а то вино закончится.
И подмигнул Тинере. Она неуверенно улыбнулась, сняла слезинку с ресницы и посмотрела на меня.
Ну вот за то, что мы быстро выйдем, я не ручаюсь. Придется Витьке за третьим кувшином идти!..
9
Артем Орешкин. Кто на нас с Мишкой?.
Все шло к тому, что магика мы нагоним уже в Ностахе. Во всяком случае, уже два раза мы слышали в поселках, что он тут был, проходил, кого-то лечил и ехал дальше. Из-за частых остановок магик двигался медленно, и мы быстро нагоняли его. Но недостаточно быстро, чтобы перехватить до города.
Судя по всему, мы с Михаилом шли по следам Каута, а вот Макс с Витей уклонились к полуночи и шерстили другую часть селений зря.
Прикинув по карте обстановку, я уже подумывал о том, чтобы вызвать их к себе. Но решил подождать до следующего утра. Пусть просмотрят свою часть поселков. Так, больше для очистки совести.
Наступил пятый день круга студня. Пятый день зимы. Правда, здесь, на полдне Ошеры, зима была сродни нашей весне. Но уж что есть.
Кстати, на Земле сегодня тридцать первое декабря. Люди уже нарядили елки, ставят в холодильники шампанское, накручивают салаты, проводят корпоративы. Кто-то летит на курорт встречать праздник там. А мы все бродим по Асалентае, забыв о том, что такое нормальная спокойная жизнь.
– С наступающим! – сказал я Мишке, когда мы подъезжали к очередному поселку.
Тот пару раз хлопнул глазами, вспомнил и растянул губы в невеселой усмешке.
– Впервые работаю под Новый год.
– Не поверишь, та же фигня.
Мы грустно рассмеялись. Мишка достал кувшин с вином, вытащил зубами пробку.
– Ну что, глотнем за здоровье?
– Давай!
Мы сделали по доброму глотку, потом еще по одному… и еще. Местное вино практически не брало нас. То ли градусов не хватало, то ли воздух здесь такой отрезвляющий, то ли подспудное напряжение мгновенно сжигало алкоголь. Хоть три кувшина в одну харю засади – никакого эффекта. С одной стороны, это радовало, с другой – легкий хмель иногда нужен.
В следующем поселке на вопрос о магике развели руками и указали на восход. Мол, там город, туда он и мог поехать. С таким доводом не поспоришь, мы напоили лошадей и двинули дальше.
– Может, ну на фиг эти поселки, рванем сразу в Ностах? – словно прочитал мои мысли Мишка. – Если вдруг и приедем раньше его, так подождем. Легче обнаружить будет.
– А парни?
– Подтянутся! Чего им тут ехать-то… полдня, максимум день.
Я скривил губы. Менять план на ходу не есть хорошо. Но если надо, то почему бы и нет?..
– Доедем до второго поселка… как его там?
– Лоелан.
– Доедем до Лоелана, и если там пусто, двинем к городу. И парней предупредим, чтобы завтра поворачивали к Ностаху.
– Хоп, – кивнул Мишка и подставил ладонь.
Я хлопнул по ней.
– По глотку?
– По одному.
– Ну, по два.
– Ладно, но не больше трех…
В результате пустой кувшин полетел на обочину, а мы перевели коней в рысь.
Лоелан стоял в большой долине, на берегу узкой и глубокой реки – притока Роува. Весной здесь все утопало в цветах, летом и осенью – в зелени. Сейчас же здесь была голая равнина, а в центре такие же голые сады.
От реки к Лоелану шел глубокий овраг, заросший кустарником. По весне его полностью заливало вплоть до окраины поселка. А потом до самой осени в оставшейся воде детвора ловила раков и мелкую рыбешку.
С дороги овраг не был виден, его прятали от взгляда деревья садов и кустарник. Мы почти добрались до Лоелана, когда справа, из-за сада, вдруг выскочили с пяток всадников и полетели на нас.
От неожиданности мы встали, соображая, что это – комитет по встрече дорогих гостей, дружки жениха, укравшие невесту, или словившие на празднике белочку алкаши? В руках у них были самодельные копья и топоры.
– И? – нарушил молчание Миха.
– Да… – Я потащил из ножен фальшион. – Нет версий.
– Значит, бьем?
Ответ был очевиден. Тем более два самых прытких уже подлетали к нам, занося для удара один топор, другой копье.
Вообще-то надо иметь большую наглость или быть совсем пьяным, чтобы вот так нападать на хорошо вооруженных всадников всего впятером. Ведь за версту видно, что мы не простые люди. Или не видно? Хорошо, путь посмотрят поближе.
Посмотрели. Но исправить свою ошибку не успели. Мы снесли парочку и подождали остальных. Те тоже хотели рассмотреть вблизи и тоже не упустили свой шанс. В плане умения они мало чем отличались от обычных крестьян, разве что злобы в них было на сотню. Но против опытных воинов этого маловато.
– Что это было? – спросил Михаил, вытирая клинок фальшиона о пойманный треух одного из убитых.
– Кто угодно, но не местные. Посмотри, во что одеты.
Одежка и впрямь была плоха. Рванье и старье. Кто такие, откуда, зачем напали?.. Ответы были в Лоелане, и мы поспешили туда. И уже минуя крайние дома, увидели втекавшую на улицу поселка большую толпу вооруженных людей. Собратьев той первой пятерки. У этих верховых коней не было, зато были несколько повозок.
Человек тридцать – сорок – прикинул я и мимоходом пожалел местных жителей. Во всем Лоелане взрослых мужиков наберется десятка два с небольшим. К преимуществу внезапности добавлялся фактор численного превосходства.
Напавшие шустро заняли поселок, разбились на группы и начали штурмовать дома. Местные к обороне вообще не были готовы, так что много времени захват не занимал. Над Лоеланом поднялся гвалт, в котором можно было расслышать крик боли и ужаса, стоны, ругань и разъяренный ор.
Принимать участие в сабантуе желания не было. И стоять истуканом тоже нет смысла.
