Черт, как же быть-то?
Ворота рядом — вскочить, подбежать, закрыть створку… Дали бы только. Отвлеклись бы… хотя бы секунд на пять, лучше — на десять.
Пошарив глазами вокруг, Тихомиров наткнулся на обломки кирпичей и какую-то проволоку. Усмехнулся. Схватил пару обломков, подполз поближе к углу ангара, приподнялся… Метнул!
Бумм!
Чуть выждал и снова…
Бумм!
И, не тратя больше времени, кинулся к воротам.
Захлопнул! Успел! Закрыл, вставив меж ушками засова штырь, и бросился наземь — обшивку амбара вспороли выпущенные изнутри пули!
Да уж, теперь эти хмыри будут палить наугад — что остается-то?
— Заводи! — обернувшись к самолету, как мог громко закричал Макс. — Заводи давай!
Высунувшись из пилотской кабины, Сашка понятливо кивнул… Двигатель чихнул… завелся… Черт! Заглох!
Господи!!!
Ага! Вот снова зачихал… завелся… и на этот раз заработал устойчиво, ровно, довольно и сыто урча.
Самолет дернулся, разворачиваясь к ветру… Тихомиров упрямо полз к нему по траве. А очереди в ангаре теперь уже не умолкали, и пули свистели над головой… Как бы самолет не задели, и не грохнули в бочку… рано еще, слишком уж близко к ней «Аннушка», вот потом, как взлетим, — пусть.
Вот и самолет, вот он… открытая дверь салона, лесенка, Олеся…
— Уберись, дурочка…
Быстро, рывком, подняться — в салон!
— Рви, Сашка! Давай!
И рев — на форсаже — мотора!
И появившиеся, словно сами собой, дырочки в обшивке… такие ровные-ровные…
И жуткая тряска… все больше и больше… И рев…
И бежавшее под колесами «Аннушки» поле стало вдруг гладким-гладким…
— Взлетели! — Тихомиров обнял Олесю. — Черт побери, летим!
— Изоляция! — высунувшись из кабины, напомнил Сашка. — Идите-ка лучше сюда.
Ах как здорово было в пилотской кабине! Усевшись в кресло, Макс посадил девушку на колени. Какой обзор… мог бы быть. Увы, под крыльями стелилась все та же желто-туманная хмарь. Она была повсюду, не только внизу, но и впереди, позади, сверху… везде…
Самолет вдруг резко тряхнуло. Посыпались искры, и двигатель, зачихав, заглох… Жуткая тишина повисла в кабине, лишь слышно было, как свистит снаружи воздух.
— Будем планировать, — пожал плечами пилот. — Видеть бы только — куда.
— А я вижу! — подавшись вперед, с неожиданной радостью закричала Олеся. — Вон там… Да смотрите же!
Тихомиров и Сашка переглянулись — впереди сверкало голубизной небо! Лазурное, чистое, с кипенно-белыми облачками и ярким искрящимся солнцем!
Внизу шел по железной дороге пассажирский состав, работали на полях комбайны — маленькие такие, смешные, а по шоссе двигались деловитой толпой юркие жучки-автомобили.
— Вырвались! — еще не веря, прошептал Макс. — Вырвались… неужели…
Внезапно вновь заработал двигатель, пилот обернулся, подмигнул, растянув губы в широкой улыбке:
— Ну, куда летим, господа?
— Куда-нибудь! Где-нибудь да сядем… Эх! Летя-а-а-ать утки-и-и-и…
Тихомиров прижал Олесю к себе и крепко поцеловал в губы.
Здесь и далее пер. Н. В. Вышинского.
